Война ордена - страница 12

Иктинос расстегнул несколько металлических зажимов — определенно добавленных в более поздние времена и не позволявших саркофагу открываться — и откинул крышку в сторону. В ту же секунду раздался приглушенный плач.

Внутри саркофага обнаружился скорчившийся истощенный, грязный человек. Его платье стало черным от испражнений, голову закрывал мешок, опутанный проводами и трубками, тянувшимися к аппаратуре за спиной Иктиноса. Человек вскинул руки и начал слепо шарить в воздухе перед собой. Его кожу, бледную и воспаленную из-за постоянной сырости, покрывали нарывы и короста. Смрад казался просто невыносимым.

Капеллан сдернул мешок с головы пленника. На побелевшем одутловатом лице человека ярко выделялись багровые складки морщин. Широкие трубки были подключены к его носу и рту. Широко открытые глаза мужчины, лишенные всякого намека на зрачки, ничего не видели.

Когда Иктинос выдернул трубку, закрывавшую рот пленника, тот сумел наконец закричать по-настоящему, завывая от отчаяния и страха. В течение нескольких долгих минут он не был способен ни на что иное. Он орал, пока в нем оставались для этого силы.

— Пожалуйста… — хрипло и изможденно простонал младший астропат Кройвас Вел Сканниэн. — Пожалуйста… о Боже-Император, останови это… пусть… пусть все это закончится.

С лицом, выражавшим столько же эмоций, сколько лежащий у его ног шлем-череп, Иктинос посмотрел на человека в саркофаге.

— Что остановить?

— Кошмары. Выпустите меня. Или… позвольте мне умереть. Умоляю.

— Ты сам просил нас об этом.

— Но я же не знал! — Астропат выдавливал из себя слова сквозь рыдания, словно расплакавшийся ребенок. — Откуда мне было знать?

— Ты требовал выбрать именно тебя, — продолжал Иктинос. — Говорил, что пойдешь на что угодно, только бы убраться подальше от Дашана и Мультиплейона. — Капеллан развел руки, обозначая саркофаг. — Что ж, именно это ты и получил.

Кройвас Вел Сканниэн обхватил голову руками и застонал. От его личности уже мало что осталось. Он с трудом мог говорить и уже даже не имел сил бояться или ненавидеть по-настоящему. Когда-то он был человеком, но практически утратил себя прежнего.

— Зачем? — едва слышно прошептал астропат. — Чего вы хотите?

— Ты и сам знаешь.

— Во имя Земного Трона, что… что вы хотите услышать?

— Все.

— Вы же понимаете, что я не могу этого сделать. — Кройвас отнял руки от лица. — Я же говорил. Почему вы не слушаете? Это… каждый из нас делает это по-своему. Его необходимо отправить именно вам, вы должны знать коды… Я же просто вижу сны и только при везении…

— Ты утверждал, что являешься лучшим из лучших, — перебил его Иктинос. — Обещал, что справишься, когда мы забирали тебя с Дашана. И только по этой причине мы вообще решили тебя взять.

— Вы действительно… действительно думали, что я хочу именно этого?

— Нам плевать, чего ты там хотел. Твои желания не значат ничего. И поэтому ты будешь делать именно то, что я говорю.

Дашан был жестоким миром. Глубокие шрамы избороздили поверхность его континентов, бездонные расселины пересекали его города. Вулканическая измученная планета. Орды рабов трудились в шахтах, добывая превосходные, лишенные недостатков драгоценные камни, рожденные в кипящей мантии и столь необходимые для изготовления когитаторов и сенсоров космических кораблей. Однажды рабы взбунтовались и стали истреблять правящий класс, к которому принадлежал и Кройвас Вел Сканниэн, астропат, связующее звено между планетой и остальным Империумом. Испивающие Души прибыли в этот мир, чтобы набрать рекрутов среди взбунтовавшихся рабов, и заодно подобрали Кройваса, пожелавшего отправиться с ними. Капеллан принял его. Но больше никто в ордене даже не подозревал о существовании этого пассажира.

Так Кройвас и стал личным узником Иктиноса. Астропат провел в саркофаге уже столько времени, что потерял счет дням и почти лишился рассудка. Он даже начал умолять своего пленителя, обещая тому вещи, на которые не был способен, или рассказывая о вымышленной возлюбленной на Дашане, которая, возможно, все еще жива и ждет его. Капеллан же лишь спокойно объяснял, что Кройвас не способен предложить ничего, что могло бы его заинтересовать, и что, существуй даже такая женщина в реальности, она бы уже давно лежала в одном из массовых захоронений, куда имперцы сбрасывали трупы взбунтовавшихся рабов Дашана.