Война с невидимым врагом - страница 30

Эти данные поколебали уверенность допрашивающих. Они переглянулись и вновь принялись рассматривать Брансона, очевидно, сравнивая его с описанием, полученным по радио.

— И что вы делали в Хенбери?

— Продавал страховки, — криво улыбнулся Брансон. — Точнее, пробовал продавать.

У него уже очень хорошо получалось вранье. Для этого, оказывается, надо просто взять себя в руки и иметь большую практику. Но все же ему очень не нравилось это новое занятие: по своей природе он ненавидел ложь.

— У вас есть какие-нибудь документы? — спросил тот, что был пониже.

— К сожалению, нет. Со мной нет. Я оставил все документы дома.

— И ничего ни в чемодане, ни в бумажнике? Никаких писем, карточек и тому подобного?

— Извините, нет.

— Очень странно для человека, который находится в пути. Никаких бумаг на его имя, — полицейский поджал губы и бросил многозначительный взгляд на своего партнера. — Я думаю, вам лучше выйти из машины, мистер Картер, — сказал он, открывая дверцу и делая властный жест рукой. — Нам надо лучше посмотреть на вас и на то, что вы везете с собой.

Брансон вылез. Что-то в его голове кричало: «Вот и все! Это конец!» Краснолицый сидел за рулем со злой физиономией. Патрульный вытащил из машины чемодан и разложил его на дороге, в то время как высокий стоял в нескольких ярдах, держа руку на рукоятке пистолета. Бежать бесполезно. Патрульный всадит ему пулю в спину, не успеет он пробежать и пяти ярдов.

— Ваш бумажник и ключи, пожалуйста. Брансон протянул.

Патрульный тщательно просмотрел содержимое бумажника.

— Люсиус Картер, как бы не так! Это и есть тот парень, Ричард Брансон! — он махнул рукой краснолицему. — Поехал!

Краснолицый со злостью захлопнул дверцу и заорал в открытое окно:

— Раскомандовались тут! Это моя машина! Я купил ее на свои денежки! И как налогоплательщик я могу…

Краснолицый одарил полицейских и Брансона убийственным взглядом и умчался, обдав их клубами пыли и бензина.

— Садитесь в машину, мистер, — сказал невысокий полицейский, указывая Брансону на патрульную машину.

— Почему? В чем вы меня обвиняете? Если у вас есть что-нибудь против меня, скажите!

— Вам все расскажут в участке, — отрезал патрульный. — Мы можем задержать вас на двадцать четыре часа под любым предлогом. Так что утихни, мистер, и садись в машину.

Бросив дальнейший спор, Брансон залез в машину. Короткий полицейский сел на заднее сиденье рядом с Брансоном, а высокий занял место водителя, щелкнул выключателем и проговорил в микрофон:

— Машина девять, Хили и Грег. Мы только что подобрали Брансона, сейчас привезем.

В участке их отношение к нему было по крайней мере странным. Они обращались с ним бесцеремонно, но в то же время без той грубости, с которой они обращались с явно виновными. Складывалось такое впечатление, что они не представляли, кто он такой: то ли его искали потому, что он взорвал Соединенные Штаты, то ли он был кандидатом на медаль конгресса, которого не могли найти. После тщательной проверки его личности, они его покормили и отвели в камеру, не задавая никаких вопросов.

Все, что Брансон получил в ответ на свои вопросы, было:

— Молчите и ждите.

Рирдон прибыл через три часа. Нашлепки медицинского пластыря были прикреплены у него на губе, больше никаких повреждений не наблюдалось, Ему предоставили маленький кабинет, где он терпеливо и ждал, пока туда приведут Брансона.

Оставшись одни, они без всяких эмоций оглядели друг друга, и наконец Рирдон сказал:

— Я полагаю, вы понимаете, что мы можем обвинить вас в элементарном нападении на человека.

— Пусть будет так, — пожал плечами Брансон.

— Почему вы это сделали? Почему вы так обошлись со мной?

— Чтобы научить вас заниматься своими делами, а не совать нос в чужие.

— Понятно. Вам не нравилось, что я все время попадался вам на глаза.

— Конечно. А кому это понравится?

— Большинство людей ничего против не имеют, — сказал

Рирдон. — А с чего бы им иметь? Им нечего скрывать. А что вы скрываете?

— Выясните.

— Вот я сейчас и стараюсь это сделать. А вы не хотите мне сказать?

Брансон тупо уставился в стену. Пока убийство не упоминалось. Это странно, если учесть, что они его преследовали и наконец задержали. Может быть, Рирдон бережет это напоследок и причмокивает губами в предвкушении удовольствия? Садист играет в кошки-мышки.