Война с невидимым врагом - страница 7
— Что ты этим хочешь сказать?
— Давай разберемся, как все происходит на самом деле.
Никого не наказали за убийство: это будет начальный факт. Парня, допустим, приговорили к смерти совсем за другие грехи. Но они знают, что он убийца, а доказать этого не могут. А должны доказать, иначе им его не прихватить.
— Ну?
— Но он, возможно, замешан в нескольких других убийствах, о которых они не знают или не могут их доказать. Все эти убийства остаются нераскрытыми. Но что толку, если они и сумеют их на него повесить? Никакого! Они же не могут казнить его несколько раз. Когда-то он ответит за свое убийство. Но не за все сразу. Он заплатит за определенное преступление, которое они раскрыли, — говоривший задумчиво отхлебнул кофе. — Этот факт никогда не публиковался и никогда о нем не скажут. Но если бы он был обнаружен, то мы бы увидели, что шанс для убийцы остаться безнаказанным — это двадцать из ста.
— Пусть будет так, — согласился тот, что говорил с акцентом. — Но как они утверждают, это было совершено лет двадцать назад, что дает преступнику кое-какую фору.
— А как ты оказался в этом замешан?
— Я же говорил тебе. Вода подмыла то большое дерево. Оно очень низко склонилось над дорогой. Заставило меня даже пригнуть голову, когда я проезжал мимо. Через несколько миль я встретил патрульную полицейскую машину. Я остановил ее и предупредил их о том, что пятьдесят тонн готовы перекрыть дорогу. Они поехали туда посмотреть.
— А потом?
— Затем полицейский пришел в контору и спросил меня. Он сказал, что дерево спилили и увезли, а вот под корнями нашли человеческие кости, принадлежавшие женщине, убитой около двадцати лег назад. Что они ждут какого-то эксперта, который осмотрит эти кости, — говорящий отхлебнул кофе, посмотрел, нахмурившись, на стену и продолжил. — Он сказал, что у нее пробит череп. При этом он уставился на меня, как будто я и есть тот кадр, которого они ищут. Он спросил меня, сколько лет я езжу по этой дороге и не видел ли я там кого-нибудь или что-нибудь подозрительное.
— И ты ему ничего не сказал, — усмехнулся второй собеседник.,
— А я ничего и не мог ему сказать. Он записал мой адрес, на случай, если я им еще понадоблюсь. Может быть, они теперь будут за мной следить, когда я буду проезжать через Бельстон. Это все, что я получил за заботу об обществе.
Бельстон!
Бельстон!
Человек, слышавший все это и сидевший с другой стороны прилавка, уставился в свою чашечку кофе. Чашка опустилась вместе с рукой, как будто из руки внезапно утекла вся сила. Бельстон! Чашечка чуть не упала. Он не дал ей упасть, только собрав всю свою силу, поставил ее аккуратно на блюдечко, затем соскользнул со стула и медленно вышел. Шоферы не заметили, как он удалился. Он шел медленно, коленки дрожали, по спине пробегал колодок, голова кружилась.
«Ричард Брансон, высококвалифицированный металлург, государственный служащий. Мне доверяет мое начальство. Уважают друзья и коллеги. Меня любит моя жена, дети и даже щенок. Прежде чем меня поставили на секретную работу, меня проверяли люди, специально обученные этому. Мое дело чистое. Моя репутация безупречна. На мне нет ни одного пятна.
Нет пятна?
Боже, почему мертвые встают из могил и вмешиваются в дела других? Почему они не лежат в своих могилах и не дают живым жить в мире и покое?»
Он стоял и пустыми глазами смотрел на подходящий поезд, которого он до этого ждал, и сейчас не осознавал его приближения. Ноги сами внесли его в вагон, в котором он обычно ездил. Он шел как слепой. Он непонимающе огляделся, сел на свое обычное место, и все это как во сне, не понимая, что он делает.
«Почему я убил Элайн?»
Вагон был, как всегда, полон. Рядом с ним и вокруг него сидели все те же люди. Он приветствовал их при входе обычным кивком головы, и они были готовы, как всегда, поболтать с ним о пустяках.
Человек, сидевший против него, Фамилоу, свернул свою вечернюю газету, пихнул ее в карма», откашлялся и сказал:
— Сегодня был прекрасный день, я думаю, вы со мной согласитесь. За последнее время погода компенсирует нам… — он осекся и продолжил уже громче: — Вы плохо себя чувствуете, Брансон?