Война с продолжением - страница 32

) над арабскими руководителями. Монтегю считал возможным «поддерживать арабский фасад и при этом обеспечивать британское преобладание», а Бальфур высказывался еще откровеннее: «Мы будем иметь протекторат, но не будем провозглашать его»[184]. Все это показывает, что французы, чей империализм был гораздо более «откровенным», были не столь уж далеки от истины, когда считали эмира Фейсала и всю Хашимитскую династию британскими марионетками. Важно отметить, что Ллойд Джордж в заседаниях Восточного комитета не участвовал и имел собственное представление о будущем азиатских владений Османской империи.

У государственных мужей из Восточного комитета были, впрочем, все основания для оптимизма. В азиатской Турции к этому времени хозяевами положения были британские генералы. Уильям Маршалл стремился к Мосулу, в то время как Алленби продвигался на север вдоль средиземноморского берега. Параллельно с его войсками к востоку от Иордана наступали арабские части во главе с Фейсалом и Лоуренсом. Бескровное взятие Дамаска 30 сентября 1918 года было обставлено англичанами так, чтобы отдать приоритет силам эмира Фейсала. Смена власти не обошлась без инцидентов. Арабские (хиджазские) флаги были подняты над городом, когда последние турецкие и немецкие солдаты его еще не покинули, а передовые арабские части только вступали в город. В тот же день (30 сентября) некие братья Ахмед Сайед и эмир Абд эль-Кадер (оба потомки знаменитого алжирского героя Абд эль-Кадера), которых французы считали «своими верными сторонниками», попытались создать самостоятельную гражданскую администрацию в городе в противовес Хашимитам. Однако уже на следующий день Фейсал назначил своего наместника в Дамаске — Шукри-пашу эль Айюби (он был прямым потомком Саладина). В результате этого двоевластия в городе несколько дней происходили беспорядки, прекратившиеся только после торжественного вступления в город самого Фейсала в сопровождении английских войск 3 октября[185]. Спустя месяц эмир Абд эль-Кадер был застрелен при попытке ареста подчиненными Фейсалу жандармами, а его брат арестован[186].

Фейсал немедленно приступил к формированию собственного правительства, на улицах городов были вывешены флаги Хиджаза, что явно указывало на стремление к воссоединению Сирии с королевством Хусейна. Трения и противоречия между арабами и французами возникли практически сразу. Британский главнокомандующий Э. Алленби на фоне назревавшего конфликта между Фейсалом и французами старался сохранить в своих руках верховный контроль над ситуацией, поочередно поддерживая то одну, то другую сторону. 5 октября Фейсал с ведома и согласия Алленби издал воззвание к народу, в котором обещал создать «арабское конституционное правительство, полностью и абсолютно независимое, именем нашего господина султана Хусейна» и распространить его власть на «всю Сирию» (включая Ливан и Палестину)[187]. В то же время Алленби резко отвечал на любые возражения Фейсала против присутствия Франции на побережье, ссылаясь при этом на сохранение военного положения и свой авторитет как главнокомандующего[188]. Попытка сторонников Фейсала распространить свою власть на прибрежные районы и Ливан встретила недовольство части христианского населения, вызвала официальный протест со стороны Франции и была пресечена высадкой небольшого французского десанта при содействии англичан[189].

Как уже отмечалось, 24 октября приказом Алленби был установлен порядок управления «оккупированными вражескими территориями» в Сирии и Палестине, которые делились на оккупационные зоны: Южную — английскую (Палестина), Северную — французскую (прибрежная полоса Сирии до города Александретты включительно) и Восточную — арабскую (внутренние районы Сирии с городами Дамаск, Хама, Хомс и Алеппо). По настоянию Фейсала, Алленби отказался включить во французскую зону районы Баальбека, Хасбейи и Рашийи (долина Бекаа), хотя эти территории не только по соглашению 1916 года входили в «синюю» зону, но и относились Северной (французской) зоне согласно первоначальному приказу Алленби