Война с продолжением - страница 47

.

После выступления Блисса Клемансо представил участникам конференции сирийскую делегацию во главе с президентом парижского Центрального сирийского комитета Шукри Ганемом. Она состояла из четырех человек — мусульманина, мелькита, маронита и еврея, что должно было указывать на единодушие всех общин Сирии. Шукри Ганем зачитал длинный меморандум, суть которого сводилась к требованию превращения Великой Сирии от Тавра до Аравийской пустыни в федерацию автономных областей под протекторатом Франции. Шукри Ганем высказался резко против объединения Сирии и Аравии, так как считал аравийских бедуинов совершенно чуждым для сирийцев элементом[265]. Во время чтения кто-то из британских экспертов шепнул Вильсону, что Шукри Ганем уже более 35 лет не был на родине, после чего президент утратил всякий интерес к происходящему[266]. Этот ход не был импровизацией — в британском Форин Оффисе заранее подготовили справку с подробной биографией Шукри Ганема[267].

В тот день французы не высказали определенного отношения к предложению Блисса, но вскоре после этого Пишон высказал Лансингу свое несогласие с идеей отправки комиссии, в то время как Бальфур поддержал ее[268]. Американская делегация уже с конца января готовила отправку на Ближний Восток своей «полевой миссии», но по разным причинам откладывала ее отбытие. Приготовления продолжились и после выступления Блисса в «Совете десяти»[269]. Трудно предположить, что это было тайной для англичан. Предугадать выводы комиссии относительно французского мандата было несложно. Тот же Блисс на совещании американской делегации выразил убеждение, что большинство сирийцев предпочтут американский мандат[270].

15 февраля перед «Советом десяти» предстала делегация Административного Совета Ливана во главе с маронитом Даудом Аммуном[271]. Она смогла добраться до Парижа только после того, как была задержана на несколько дней в Порт-Саиде по приказу Алленби под предлогом недействительности паспортов, выданных французским верховным комиссаром Пико. Освободить делегацию удалось только после дипломатического скандала, широко освещенного во французской прессе. Требования делегации составлялись при прямом участии Пико и, вероятнее всего, были согласованы с Кэ д’Орсэ. Они включали широкую автономию для Ливана в рамках сирийской федерации под французским мандатом и расширение границ за счет прибрежных городов и долины Бекаа. Требование полной независимости от Сирии, очень популярное тогда в Ливане, было невыгодно французским правящим кругам, рассчитывавшим установить свой контроль над всей Сирией. Полный письменный меморандум ливанская делегация представила только 8 марта[272].

Ситуация с арабскими делегациями удивительным образом повторилась с еврейскими. Когда официальная делегация сионистов во главе с Вейцманом и Соколовым торжественно изложила перед конференцией свою программу «решения еврейского вопроса» путем иммиграции в Палестину, Клемансо дал слово председателю Всемирного еврейского альянса (AUiance Israelite UniverseUe) Сильвену Леви. Он от имени французских евреев выступил фактически против сионистских планов, которые неизбежно порождали проблему «двойного гражданства» и «двойной лояльности» евреев в европейских странах[273]. Позиция С. Леви была отражением фактического раскола среди политически активных евреев Европы. Всемирный еврейский альянс, созданный в Париже еще в 1867 году для популяризации в еврейской среде «принципов Французской революции», был серьезным конкурентом Сионистской организации и в этом качестве был очень полезен французскому правительству. Сами сионисты признавали, что среди своих «единоверцев» во Франции они не имеют сколько-нибудь заметной поддержки.

Премьер-министр Греции Э. Венизелос, который пользовался самым глубоким расположением Ллойд Джорджа, направил свой меморандум относительно греческих притязаний сразу после начала конференции и выступил перед «Советом десяти» 3 и 4 февраля[274]. Территориальные претензии Греции распространялись на Восточную Фракию с Адрианополем, азиатский берег Босфора с Исмидом и широкую полосу вдоль побережья Эгейского моря от Пандермы (Бандырмы) до Мармариса. Ссылаясь на принципы Вильсона, Венизелос называл эту территорию «греческой по своим физическим и климатическим условиям»