Война в музее - страница 5
— Замолчи, — сказал Тразин.
Речь оборвалась.
Тразин не представлял, зачем он только установил эту автоматизированную систему, ведь и мёртвые боги знали, что никто не приходит сюда без него в качестве гида. Но несколько тысячелетий назад он вдруг задумался, поймёт ли кто–нибудь предназначение его галерей, если его когда–нибудь уничтожат. Поэтому он взял на себя ответственную, хотя и скучную задачу записывать путеводители на всех языках, известных в империи некронов.
Он миновал воинов в кроваво-красных керамитовых латах и комиссаров, ухмыляющихся из–под остроконечных фуражек. На одной диораме изображалась засевшая в гнезде группа снайперов из катачанского XVIII полка, замаскировавших свои биопоказатели с помощью груды дохлых термагантов, сваленных на крыше блиндажа.
Тразин остановился перед ящиком и развернул панель с фосглифами.
— Назначенный для изучения водной фауны отдалённого мира, магос В…
— Я сказал замолчи, — рявкнул Тразин, а потом мягче добавил: — Проснись, мой друг.
Магос биологии склонялся над отрубленной головой тиранида-воина, и его крабьи серворуки замерли в процессе трепанации черепа хирургическим лазером. Первым пошевелился его ржаво-красный халат, который опал под действием силы тяжести, поскольку его больше не трепали морские ветры прибрежной крепости.
<Тразин,> сказал магос, используя бинарный кант Механикус. Слова долетали до археовода словно через плохой вокс-динамик, и близко не такие же чёткие и изящные, как ноэмические глифы.
<Магос,> ответил он. <Ты мне нужен.>
<Хочу, чтобы ты оставил меня в сознании>.
<Целый век в неподвижном состоянии сведёт тебя с ума, друг мой,> отказал Тразин. <А сумасшедший мне не к чему>.
<Ты хоть представляешь, чего я достиг бы за столетие, проведённое в безмолвных думах? Конечно же, нет. Бессмертие сделало тебя расточителем времени. Но, если тебе вдруг понадобится больше сведений о модели поведения хормагаунта…>
— Совершён побег, — сообщил Тразин, надеясь, что устная речь разорвёт петлю размышлений.
Магос помолчал.
— Я советовал не трогать тирана.
— Это не он. Хотя может быть… связан. Произошёл сбой в узле. Не удаётся послать сигнал легиону, я не могу перенести сознание, и вдобавок Похититель Плоти проснулся.
— Только ликтор? — Глазные линзы магоса подозрительно завращались.
— Продолжай так смотреть на меня, магос, и я перестану отправлять твои исследовательские записочки коллегам Механикус. Или, быть может, я по-прежнему буду отсылать их, но добавлю от себя какой–нибудь скромный подарок. Как насчёт вирусного кода джокаэро?
— Ликторы — это организмы-предвестники, — начал магос, опустив голову. — Рассчитаны действовать на границе зоны влияния Разума улья. Очевидно, они могут пробуждаться даже от слабого сигнала.
— И всё равно он не должен был выбраться на волю.
— Тираниды излучают психическую энергию, Тразин. Тень в варпе. Особенно флот-улей Кронос. Вы, искусственные, не ощущаете её, но она нарушает не только псионические связи. Технологии, загадочные приборы, даже языки могут попасть под её влияние. И остатки моей органики подсказывают мне, что тень упала на Солемнейс.
— Мне нужны воины, — произнёс Тразин. — Имеющие опыт борьбы с роем. Мои лич-стражи показали себя… слишком прямолинейными. Мой вид не очень–то отличается гибкостью, как ты знаешь.
— И плохо разбирается в органике, — добавил магос. — Значит, тебе нужна истребительная команда.
— Выходит, так. Но только не Караул Смерти. И вообще никаких астартес. Я хочу спасти галерею, а не сжечь её дотла.
— Тогда гвардейцы?
— Недостаточно огневой мощи. Плюс ко всему у меня при себе лишь два мозговых скарабея… — его блуждающий взгляд резко остановился.
— Ты не убедишь их, Тразин.
— Их ментальные тренировки помогут противостоять тени, они выносливы, проворны и, без сомнения, обладают огневой мощью.
Он подошёл к витрине.
— Клара и Сетин Фонтейны, — проинформировал автоматический гид, и Тразин решил дать ему закончить. — Герои Окассиса, девять лет до Великого пробуждения, Вторая тиранидская война. Осиротевшие сёстры, воспитанные в схоле прогениум. Завербованы в Адепта Сороритас в девятьсот шестьдесят восьмом году сорок первого тысячелетия. Участвовали в двух кампаниях в составе одного отделения доминионок. Последний раз видели на стенах собора-крепости, осаждённой полчищами флота-улья Кракен.