Войны мышей - страница 15

Всеобщий писк был ему ответом и Совет закончился.

К хомяку подошел Мышак и сказал:

– Теперь брат, увидимся только в бою. Держись Клыкоскала и все будет хорошо. А мне нужно бежать и собирать своих бойцов. Удачи, Щекастый! – Он протянул Хомке лапу, и они обнялись. Потом мышонок исчез среди других командиров.

Хомяк постоял, пошевелил усами, но грустить было некогда. Клыкоскал приказал ему контролировать всех командиров и уточнять готовность отрядов. Первыми к нему присоединились хомяки Ниппона и Хаочи, в броне и готовые к бою. Рядом упражнялись в метании кинжалов еж Хусаинчик и кролик Лапкин. По приказу Клыкоскала все они должны были неразлучно ходить за пушистым адъютантом и помогать ему в сложных ситуациях. Далее начали появляться с докладами мохноперики, джунгарики, сирийцы. Хомяк был сердечно рад видеть своих близких сородичей, готовых биться в рядах Братства. Командир музыкального взвода барабинцев и алтиколов, пожилой, седой хомяк уже доложил Хоме, что его музыканты готовы поднимать боевой дух пушистых бойцов. Постепенно собрались и мышиные роты, их было намного больше, чем в предыдущем сражении.

«Пора на доклад к Клыкоскалу», – подумал хомяк и понесся в главную камеру. Его свита следовала за ним как приклеенная.

В совещательной камере, Мышан принимал доклад у мастера-оружейника – старого мыша покрытого шрамами и следами от крысиных зубов. Следом за ним в очереди стоял хомяк-каптенармус18 – толстый, вальяжный, с лоснящейся шкуркой и пышными усами. Наконец очередь дошла и до Хомы. Он кратко отчитался о боеготовности армии и замер в ожидании приказаний. Клыкоскал еще некоторое время совещался с Хом-Ло, потом вышел на центр камеры и громко произнес:

– Грызуны! Наша Армия направляется к Озеру! Будьте настороже и следуйте инструкциям.

Поднялся шум и пыль, но через минуту в совещательной камере не осталось никого кроме самого Мышана, советника Хом-Ло, мышаков-телохранителей и Хомки с его помощниками. Клыкоскал подошел вплотную к хомяку, пожал ему лапу и негромко произнес:

– Держись меня, адъютант. Будет очень жарко. – Он отошел, махнул лапой и побежал к одному из секретных выходов наружу. Свита двинулась за ним.

Ярко светило солнце и стояла нестерпимая жара. Громко квакали лягушки, словно возвещая начало очередной битвы мышей и крыс. Но крыс пока не было. Зато была огромная мышиная армия, готовая защищать каждый клочок своей территории, каждую нору, каждый лист под лапами ее обитателей.

Впереди переливалось синевой своих небольших волн Озеро, та водяная гладь, спасшая десятки грызунов при бегстве во время недавней битвы с крысами.

Каждый боец и воин Мышиной Армии сейчас думал о том, как нужна им всем вместе и каждому по отдельности эта победа, разгром крыс и их бегство в самый глубокий подвал Дома.

Хомка лежал на земле и грыз травинку, не сводя черных глаз-бусинок с другого берега, но все-таки полагаясь на свое чутье и обоняние, которое редко подводило его. Что-то подсказывало ему что эта битва не будет легкой, крысы не возьмут и просто так попрут вперед, да еще и через Озеро, они конечно плавают, но только по необходимости, а не для удовольствия.

В мобильном штабе было тихо, все замерли, только изредка подбегали разведчики-тритоны с донесениями и доложив обстановку Клыкоскалу, сразу же исчезали, оставляя после себя водоворотики пыли.

Рядом с Хомой без устали тренировались хомяки с Востока, уже надевшие свои кольчужки. Особенно причудливы были доспехи у Ниппона: сикоро-назатыльник, кабуто-шлем, наручи-котэ. Хаочи был одет проще, но он так виртуозно владел своими мечами, что никто из крыс не смог бы даже оцарапать его металлическую кираску. Еж Хусаинчик меланхолично развалился на песке и подставлял солнцу то один, то другой бок. Забавно смотрелся кролик Лапкин в своем легком обмундировании, единственное, что могло остановить врага так это пламя, бушующее в его розовых глазах.

Миновал полдень и по ротам побежали, тяжело отдуваясь, хомяки-интенданты, раздавая паек проголодавшимся бойцам: зерно, свежий салат, фрукты.

Хомка с удовольствием получил свою порцию и хотел приступить к обеду, когда по рядам побежала весть: «Крысы идут, крысы!»