Воющий мельник - страница 2

Бывало, Гунни разводил во дворе костер, гости подкидывали в него сухую дранку и жарили рыбу.

Мельник великолепно изображал лесных зверей, и деревенская молодежь соревновалась, кто первым их угадает. То прикидывался он зайцем, то леммингом, то медведем. То махал длинными руками, словно ночная сова, то, задрав морду к небу, выл, словно волк, да так жалобно и надрывно, что дети испуганно жались друг к другу.

Иногда Хуттунен изображал деревенских жителей, и публика без труда их узнавала. Если он притворялся коротконогим толстяком, что требовало от мельника немалых усилий, все сразу будто видели толстого фермера Гнусинена.

Летние вечера и ночи были самым веселым временем года, молодежь их ждала с нетерпением, иногда неделями. Жители боялись идти на мельницу, а если приходилось – старались сделать дело тихо и быстро. Настроение мельника отпугивало гостей.

Чем дальше, тем дольше длились эти приступы, в такие дни мельник вел себя резко, нервы его были как оголенный провод, он мог ни за что накричать на человека. Угрюмый и злой, мог даже не отдать заказчику гонт, буркнуть: не дам, не готово.

Тот уходил ни с чем, хотя вдоль моста лежало несколько стопок свежеструганого гонта.

Зато когда Хуттунен был в настроении, ему не было равных: он паясничал, словно веселый клоун, ум его работал с быстротой станка, движения были мягкие и непринужденные, он веселил и удивлял народ, сердце радовалось, глядя на него.

А бывало, в самый разгар веселья, снова неожиданно уставится в одну точку, вскрикнет пронзительно и побежит по гнилому водяному желобу за мельницу, через реку, в лес, подальше от людских глаз. Деревья гнулись и трещали, мельник несся через чащу, а когда через час-полтора уставший и запыхавшийся он возвращался на мельницу, деревенская молодежь разбегалась по домам, в страхе рассказывая всем, что у Гунни опять началась черная полоса.

Гуннара Хуттунена стали считать в деревне помешанным.

Те, кто жил близко к мельнице, рассказывали в церкви, что Гуннар воет, как лесной зверь, особенно морозными зимними ночами. Он выл с вечера до полуночи, и деревенские собаки были вынуждены отвечать ему тем же. Вся деревня не смыкала глаз. Бедный Гунни, совсем с ума сошел, жаловались жители, даже собак заставляет выть.

Надо с ним поговорить. Взрослый мужик, а воет. Где это видано, чтобы человек выл, как дикий волк.

Но заговорить об этом с мельником никто не решался. Жители надеялись, что он сам одумается и прекратит безобразничать.

Вообще, можно и к вою привыкнуть, – говорили те, кто ждал своего заказа на гонт.

Сумасшедший, зато хорошую дранку стругает, и недорого.

Он обещал мельницу починить, лучше его не злить, а то уедет к себе на юг, – поддакивали фермеры, которые планировали засеять пшеницей поля на берегу реки Кеми.

Однажды весной, когда сходил лед, Хуттунен чуть вовсе не лишился своей мельницы. Тяжелая талая вода нахлынула на плотину и вырвала из нее двухметровый кусок. Толстые льдины набились в гнилой желоб, пробили его гнилые стенки, сломали водяное колесо и снесли бы мельницу, если бы Хуттунен вовремя не спохватился и не открыл штормовой шпигат. Талая вода вышла через люк и, минуя мельницу, вернулась в нижнее течение реки.

Новая вода все прибывала, неся с собой толстые куски льда. Они бились о стены старой мельницы так, что она накренилась. Мельник испугался, что тяжелые жернова продавят перекрытие над турбиной и еще ее сломают.

Хуттунен вскочил на велосипед и помчался к магазину.

Весь мокрый, запыхавшийся, он закричал продавцу Терволе, отмерявшему крупу:

– Продай мне взрывчатку!

Старухи в магазине пришли в ужас при виде потного мельника, требующего взрывчатку. Тервола, прячась за весами, потребовал от Хуттунена разрешения на покупку и пользование взрывчатыми устройствами. Тот закричал, что льдины снесут мельницу, если их не взорвать. Встревоженный Тервола продал наконец мельнику взрывчатку, моток запального шнура и корзину пистолей. Сложив все в картонную коробку, Хуттунен привязал ее к багажнику и покатил в Суукоски.

Вода все прибывала, льдины с грохотом стучали о старые качающиеся стены мельницы.