Воздушные шары Сальви-Крус - страница 9

Анно вновь подумалось, что его дурачат, что кто-то наблюдает за ним неведомым способом и, как минимум, доволен его реакцией, его обескураженностью и недоумением.

Он жестко и резко, резче, чем требовалось, и жестче, чем допустимо, вновь захлопнул крышку корзины, плюнул от досады в угол и ушел из коридора, в котором совершалось световое представление, в комнату, плотно закрыв за собой дверь. Хотел сразу лечь спать, но, подумав, что заснуть все равно не удастся, он прошел на кухню. Путь туда лежал через тот же коридор, в котором стояла скульптура, но он сделал вид, что ее нет, просто не взглянул в ее сторону. На кухне он сварил себе кофе, несколько крепче обычного, и с чашкой в руках вернулся в комнату. Поставив кофе на стол, он закурил сигарету и подошел к окну.

Внизу за ним раскинулся Сальви-Крус.

Этот тихо спящий город, его пустые, ярко освещенные улицы, выглядевшие шире улиц дневных, темные, незрячие, лишь кое-где просветленно сияющий окна домов, — всем этим он мог любоваться бесконечно. Это громадное пульсирующее пространство реально существовало, и в то же время казалось отстраненно-призрачным, с неизменным налетом неузнавания, напомнило Анно о его одиночестве. Мысли ринулись в старое русло, возбудили, разбередили старую рану. Восставшая боль ткнулась в сердце, заставив Анно застонать.

Внезапно в коридоре, за закрытой дверью, наметилось какое-то движение. Раздался шелестящий металлический звук, уже слышанный Анно раньше. Звук несколько усилился по мере приближения, и прекратился, оборвавшись в аккурат за дверью. Понимая, что ничему все равно он не может помешать, молодой человек напрягся навстречу неизбежному и приготовился принимать события по мере их свершения.

Дверь распахнулась и — да, на пороге стояла она, невозможная, непрошенная, металлическая самозванка.

За те несколько минут, что Анно ее не видел, она значительно увеличилась в размерах. Ее металлическая плоть, если можно так выразиться, возмужала и приросла телом, и теперь гостья была не многим меньше хозяина. Слабый свет настольной лампы едва касался ее фигуры, сглаживал и искажал черты. Но недостаток освещения лишь подчеркивал, как на темном пятне ее лица горели глаза. Да-да, теперь они светились, словно два угля, два куска раскаленного кокса. Дикая, холодная, страшная, она уже не выглядела неживой. Медленно поворачивая голову, она осмотрела комнату. Наконец, глаза ее, остановившись на Анно, сверкнули лихорадочным безумием. Сверив курс, качнувшись вперед, она пошла прямо на него. Легко пошла, хотя пол, казалось, прогибался, и только что не стонал под ее тяжестью. Анно все давно уже казалось горячечным бредом, не самым слабым. Не в силах сдвинуться с места, он собрал в кулак все свое самообладание и замер у окна. Зажатая в руке сигарета жгла пальцы, он этого не замечал.

Сказать, что женщина шла, как ходят обычные люди, было бы неправильно. Она перемещалась, да, это было очевидно, и в то же время не было заметно ни малейшего движения ее чресл. Вновь возник металлический шелест, но он был достаточно тих и мягок, теперь будто разворачивали фольгу на шоколадке. Могло показаться, что гостья щадила уши Анно, хотя по ее зловещему виду трудно было предположить наличие у нее такого позитивного чувства. Анно охватил ужас. Вместе с шелестом, как ни был тот мягок, он пробрался вовнутрь его сознания и стал тихо рвать его на части. Закрыв глаза, Анно закрыл и уши руками, но это не помогло, металлический звук, лязг, скрип проникал сквозь препону и пилил, пилил по живому. Каждой своей клеточкой Анно ощущал приближение чего-то страшного, ужасного, не умещающегося в рамки обычных человеческих представлений. Так ведь и человек здесь был только один — он сам. А вот она… кто?

Внезапно звук оборвался. Когда немного погодя Анно открыл глаза, женщина была всего в шаге от него и сверлила его взглядом. У него возникла мысль, что его рассматривают под микроскопом, а он, нагой и беззащитный, стоит на стеклянной подложке под ярким светом, и нет никакой возможности и надежды укрыться.

Неприятная мысль, нехорошее чувство.