Воздушные змеи над зоной - страница 5
. Это был неожиданный поворот в опасной дискуссии, которую Грицяк вел уже не первый месяц. Можно было бы подумать, что его критика возымела действие. В действительности, как выяснилось много позднее, перемена отражала новую точку зрения Степана Бандеры и руководства ОУН-Б на тактику действий. Если раньше действовала инструкция беречь личный состав и не вступать в открытые боевые столкновения до начала третьей мировой войны, то в начале 50-х была распространена инструкция о проведении всегулаговской забастовки. Очевидно, она дошла до лагерей, и с ней-то и связана инициатива Степана Венгрина.
Совпадение давних собственных идей и поддержки извне окрылило Грицяка. Именно он вместе с товарищами остановил работу на Горстрое в Норильске вечером 26 мая, после того как младший сержант Дятлов открыл стрельбу из автомата по заключенным 5-го лаготделения[39]. Это было начало забастовки, вошедшей в историю как Норильское восстание.
Таким образом, стратегия забастовочного движения возникла как альтернатива рубиловке, но вместе с тем была и продолжением ее, потому что важнейшую роль сыграло изменение климата в особлагах, создание подпольных организаций. И наконец, не только члены ОУН-Б, самой мощной группировки в послевоенных лагерях, участвовали в организации сопротивления, но если бы ОУН-Б была против, забастовок бы не было.
Документы, воспоминания и устные свидетельства дают возможность проследить, как руководство ГУЛАГа, само того не желая, распространяло дух и подбрасывало дрожжи сопротивления в благодатную закваску особлагов.
«Дубовский этап привез нам [в Экибастуз] бациллу мятежа», — пишет Солженицын. Детали о событиях в Дубовке неизвестны, документов нет, свидетелей разыскать не удалось — хотя были там и мятеж, и пожар, и расформирование[40]. Датировать эти события можно приблизительно концом 1950 — началом 1951 года.
В сентябре — декабре 1951 года в Камышлаг (Кемеровская область, поселок Ольжерас) приходят этапы из Песчанлага и Луглага общей численностью 1700 человек, из них 1500 заключенных западноукраинцев и более 200 «заключенных азиатской и кавказской национальностей, к которой примыкают и русские, по разным причинам обиженные „бандеровцами“»[41]. Это был не штрафной этап. Объяснялся он укомплектованием Камышового лагеря (особлага № 10), созданного 30 апреля 1951 года. Начальник лагеря Г. А. Марин в своей докладной сообщает: «Контингент заключенных, поступивший из „Песчаного“ и „Лугового“ лагерей, в режимном отношении составляет концентрацию уголовно-бандитствующего элемента, склонных к бандпроявлениям и неоднократно участвовавших в массовых беспорядках и бандпроявлениях в других лагерях»[42]. В четвертом квартале 1951 года убито 17 человек и 6 ранено из «лиц, замеченных в какой-либо связи с лагерной администрацией» и «бывших воров»[43]. Руководство Камышлага попыталось как можно быстрее избавиться от бунтовщиков, и в начале 1953-го этап в 1000 человек отправлен на Воркуту.
22 — 29 января 1952 года в Экибастузе (6-е лаготделение Песчанлага) происходит первая крупная забастовка в послевоенном ГУЛАГе[44]. В феврале — апреле 1952-го из Экибастузского отделения Песчанлага отправлен штрафной этап в Степлаг — 632 зэка. Из них 328 размещены в 1-м лаготделении (поселок Рудник) и 304 — в 3-м лаготделении (поселок Кенгир)[45]. Не позднее 21 апреля 250 зэка из Кенгира переведены в отдельный лагпункт[46] (по сообщению Ф. И. Запорожца в 3-й ОЛП (отдельный лагерный пункт) 2-го лаготделения Степлага). В документах ГУЛАГа находим сообщение, что на начальника Режимно-оперативного отдела Песчанлага майора Стожарова было наложено взыскание, так как он не информировал руководство Степлага и Камышлага о том, какой контингент к ним направлен[47]. Нарушающая инструкции скрытность главного чекиста Песчанлага объяснима — у администрации лагеря, принимающего этап, всегда были возможности под благовидным предлогом от него отказаться. С этим этапом в Кенгир пришли многие из тех, кто составил костяк руководства Кенгирским восстанием: Михаил Келлер, Анатолий Задорожный, Виталий Скирук, Емельян Суничук.