Воздушный корабль - страница 22

– Я не допускаю мысли, чтобы американские ученые пошли на подкуп проводников и обрекли вас на гибель! – сказал Власов.

– Бандиты бежали от меня ночью, похитив верблюдов, запасы воды и продуктов. Со мной остался только один Сун, который спал в моей палатке. Они не хотели, вероятно, брать с собой мальчика, который им был бы мало полезен в пути.

Сун уже успел рассказать Ханмурадову о событиях, предшествовавших побегу. Бачелли во многом был виноват сам. С небольшими средствами и запасами он легкомысленно пустился в рискованную экспедицию. Для проводников и носильщиков скоро стало очевидным, что им всем угрожает смерть от голода и жажды, если они не вернутся. Но Бачелли не хотел и слышать о возвращении… Он, как маньяк, настаивал на своем продвижении вперед, все вперед, во что бы то ни стало. Горячие уговоры, бурные сцены продолжались несколько дней. Бачелли упрямился. И китайцы-проводники ушли, оставив ему два здоровых верблюда и записку: «Мы будем ждать вас сутки на обратном пути. Одумайтесь и приезжайте!»

Бачелли был уверен, что «одумаются» и вернутся они. И ожидал, пока оставленные верблюды не подохли. Так он сам обрек себя на гибель. И только неожиданный прилет «Альфы» спас ему жизнь.

В это утро Альфредо Бачелли много рассказывал о Марко Поло – о том, что тот видел во время своих двадцатичетырехлетних странствований.

Какими сказочными казались венецианцам рассказы Марко Поло об источниках (теперешние нефтяные порты Баку и Батуми), «на которых масло бьет в таком изобилии, что им можно нагрузить одновременно сто кораблей»! О «масле», которое «не годится для пищи, но хорошо для горения и смазывания верблюдов, больных чесоткой», о «железных воротах» Александра Македонского – стенах Махачкалы, о персидских овцах с курдюками в 12 килограммов, о странном виде, таинственных звуках «поющих песков», о миражах пустыни Гоби, о необычных «волокнах», которые «не горят», приготовленных из неизвестного тогда в Европе минерала (асбеста), о «камнях, которые горят жарче дров», о Кублай-Хане, о его дворце, в котором вмещалось 6 тысяч гостей, о почтовых станциях, на которых имелось для курьеров 300 тысяч лошадей, о скороходах, увешанных колокольчиками, чтобы по их приближающемуся звуку готовились в путешествие курьеры, о быстроте этих скороходов, которые вечером доставляли хану фрукты, сорванные утром на расстоянии десяти дней обычного пути.

Альфредо Бачелли порылся в карманах, вытащил колокольчик и позвонил.

– Подумайте только! Вот этот самый мелодичный звон слышали люди, жившие семьсот лет тому назад!

Да, Альфредо Бачелли был очень любезным и интересным собеседником в это утро.

Итальянцы склонны к быстрым переменам настроения. По-видимому, у Альфредо Бачелли эта национальная черта проявлялась особенно резко. И экипажу «Альфы» очень скоро пришлось познакомиться с необычайной резкостью перемен в характере земляка Марко Поло.

«Альфа» находилась в сотне километров от озера Байкал. С высоты, на которой находился дирижабль, уже отчетливо видны были длинные, изогнутые, как челн, очертания глубочайшего озера.

Но прежде чем «Альфа» достигла Байкала, горизонт начало заволакивать тучами. Они шли навстречу «Альфе». Барометр падал.

– В воздухе пахнет грозой, – сказал Власов, потирая грудь.

Тучи зарождались вблизи дирижабля. Словно «из ничего» вдруг появилась туманность, уплотнялась, росла вверх, вздымалась буграми. Воздух был перенасыщен водяными парами, с севера подул холодный ветер, и «фабрикация туч» происходила с необычайной быстротой. Дирижабль вновь относило на юг. Власов и Сузи нервничали. Воздушная река обманула. Уже в двухстах километрах от Байкала направление ветра изменилось на встречное северо-восточное, и Сузи принужден был снизить дирижабль. Нашел южное течение, которое несло их к Байкалу, а вот теперь, на той же высоте, снова поднялся встречный ветер. Надо подниматься, чтобы уйти от этого ветра и туч.

Но прежде чем «Альфа» начала подъем, разразилась гроза, и какая! Такой грозе позавидовали бы и тропики. «Альфа» пробиралась сквозь паутину молний. Каждую секунду можно было ожидать прямого удара в стальную оболочку дирижабля.