Вождение за нос - страница 3

– Интересно, – заметила я, с изумлением глядя на своего незадачливого клиента, – вы отдавали такие деньги, по сути, совершенно ни за что? Неужели никто, кроме вашего друга, этого раньше не заметил?

– Увы! Артемий – эксперт, он прошел хорошую в этом отношении школу. А я – любитель, вернее, – поклонник красоты. Гробовский, как я считал, для меня был настоящим спасением. У меня есть деньги, у него – опыт и знание рынка. Да-да, у антиквариата тоже есть рынок со своими тенденциями. Что-то особенно ценится, что-то гораздо меньше, и все имеет свойство меняться. Артемий сейчас живет во Франции, поэтому постоянно обращаться к нему я не имею возможности. К тому же он собирает свою коллекцию.

Да уж, дельце. Коллекционер-олух, антиквар, занимающийся то ли подделкой ценностей, то ли их продажей… Самое то для начала недели. Судя по всему, скучать не придется вплоть до уик-энда, а там, если все благополучно закончится, можно будет снова за город.

Пора было переходить к проработке фактов, иначе мы тут еще надолго задержимся. Судя по всему, мой клиент такой же словоохотливый рассказчик, как и древнегреческий Гомер.

– Валерий, как по-вашему, Гробовский – это настоящая фамилия?

– Да, несомненно. Я не раз видел документы, когда оформлялась сделка. Да и в лавке его по имени-отчеству всегда называли.

– Хорошо. А как выяснилось, что статуэтка, которая находится у вас, подлинник?

– Артемий Стрелецкий как эксперт известен не только у нас, но и за рубежом. В его словах я уверен.

– Замечательно. Значит, при случае, если ваш друг будет еще в Тарасове, можно надеяться на его консультацию.

– Да-да, конечно, гостит он у меня всегда недели по две, если вы уложитесь с поисками в это время, то, несомненно, он поможет и сделает все, что в его силах. Единственная проблема – моя занятость. Относительно финансов не беспокойтесь. Самое главное сейчас – разыскать Гробовского и вернуть статуэтку, потому как она представляет огромную ценность не только для меня. Честно говоря, я опасаюсь, что ее вывезут за границу, потом вернуть ее будет просто невозможно. А через несколько дней в Москве пройдет аукцион, и если Витольд Модестович решит перепродать ее там…

Он мог и не договаривать. И так все понятно.

– Тогда предлагаю не терять времени. Мне нужны все телефоны и адреса, по которым в случае необходимости я смогу вас найти. Кроме того, адрес лавки или координаты тех людей, которые имели какие-то отношения с Гробовским.

Валерий достал визитную карточку, потом вынул из нагрудного кармана «Паркер» и необычно аккуратным для мужчины почерком написал домашний и рабочий адреса.

– Одно маленькое «но». Я не посвящал свою супругу в дела коллекционирования. Она, знаете ли, принадлежит к тому сорту людей, которым очень тяжело расставаться с деньгами. Боюсь, она просто не переживет, когда узнает, что вся наша домашняя коллекция всего-навсего собрание подделок.

Я заверила клиента в том, что если мне и придется общаться с его супругой, я не затрону нежелательной темы.

Архипов попросил счет и расплатился кредиткой. Впрочем, другого я и не ожидала. Пообещав позвонить, как только получу первые результаты, я села в машину. Припарковалась я удачно, а вот сейчас выехать оказалось практически невозможно. Говорят, что не бывает безвыходных ситуаций, а вот у меня случилась безвыездная. Что же делать – придется идти пешком или ждать, пока идиот, загородивший мне выезд бежевой «Ауди», соизволит отъехать. Передвигаться пешком совершенно не хотелось – сказывалась привычка к «колесам». Поэтому я не придумала ничего лучше, как следует пнуть иномарку, чтобы сработала сигнализация.

Из бутика, находившегося на противоположной стороне улицы, вылетела совершенно дико наряженная девица и, еще не перейдя улицу, начала вопить. Я не осталась в долгу и высказала ей все, что думала о ее водительских и прочих способностях, нисколько не стесняясь в выражениях. Наконец я обрела свободу движения и направилась в «Лавку древностей».

На пути попадались только «красные» светофоры. Такие редкостно омерзительные события в начале дня могли испортить настроение на всю неделю, однако, когда я увидела вывеску лавки, все неприятности отошли на второй план. Она действительно поражала – большая, изумительно выполненная чеканка, закрепленная на массивном, потемневшем от времени деревянном щите, красовалась над дубовой кованой дверью.