Возлюби ближнего! - страница 8
— Люблю, когда мне завидуют! — воскликнул старик. — Раз человеку завидуют, значит хвалят… Тебе бы, например, никто завидовать не стал: оснований нет… Дай мне, Антоша, два дня сроку — есть у меня в голове кое-какие задумки… Обмозговать надо.
К концу второго дня Морщицын объявил зятю:
— Так вот, значит, гражданин Карзинов, так и быть, попробую ради дочери сам за твое устройство взяться. Только предупреждаю: дурь из головы своей выбей. Никаких удачников и неудачников на свете не бывает. Ерунда это. Главное — личный опыт, сноровка и ум. А поскольку тебя природа этим самым обделила, без моего вмешательства ты дальше своего очистительного треста не пойдешь.
И вот однажды Карзинову стало известно, что в дачном тресте освободилось место старшего плановика.
— Вот бы тебе туда пролезть, — сказал Морщицын. — Не место, а клад! И должность внушительная, и дачку по твердой цене можно будет со временем построить, а там и до голубой мечты рукой подать.
«Голубой мечтой» называл старик Морщицын целиком одобренный им карзиновский план построения коммунизма в одной отдельно взятой семье.
Мечта эта так глубоко запала в душу Карзинова, так его волновала, что он даже во сне видел голубой, в розовую крапинку двухэтажный загородный домик, наполненный жильцами, множество сберкнижек, толстую пачку потертых облигаций трехпроцентного займа и гараж, на крыше которого разгуливали куры и гуси.
— Место действительно хорошее, — вздохнул Карзинов. — Только попробуй получи его… Черта с два!
— Всякое место можно получить, — изрек Морщицын, — если действовать научно. Жизнь, — многозначительно продолжал тесть, — она вроде шкатулки с секретным механизмом. Главное — это знать, какая пружина на что действует, а там уже все — сущий пустяк: нажимай кнопку — и полный порядок. Короче говоря, место это я тебе сделаю…
— Как же вы это устроите?
— По своему способу, — подмигивая, ответил старик. — А способ, можешь не сомневаться, проверенный. Безотказный. Благодаря этому способу в тысяча девятьсот пятнадцатом году я получил должность контролера кассы в отделении Русско-азиатского банка… Пятнадцать человек на это тепленькое местечко рассчитывали, — вспоминал Морщицын, — и у каждого претендента самые влиятельные протекции были, а у меня — никаких протекций. И тем не менее место получил я…
Карзинов безнадежно махнул рукой:
— Так то когда было? При царизме! Тогда и жизнь другая процветала, и люди были другие…
— А это ничего не значит. Если хочешь знать мое мнение, то любая старая пружина и посейчас действует безотказно. Надо только выведать, какую кнопку нажимать.
Каждый раз, вспоминая эпизоды из прошлой жизни, Морщицын оживлялся, в обесцвеченных, неподвижных зрачках появлялись плутовские задорные огоньки, и он сразу как-то молодел.
— Главным директором банка в ту пору, — начал свою повесть Морщицын, — был двоюродный брат министра Сухомлинова, очень знаменитый человек. От него одного все в банке зависело. Кого захочет, того и на работу возьмет. Вот я к нему с прошением и обратился. А кроме моего еще штук двадцать таких же челобитных. И к каждой еще несколько неофициальных рекомендательных писем приложено. И не от кого-нибудь, а от разных действительных и тайных советников. Понимэ? Только у меня одного никаких протекций! Вот я и решил действовать применительно к условиям.
Порасспросил кого мог об этом директоре банка — и от всех слышу одно и то же мол, живет он с супругой в собственном особняке, в ресторанных кутежах и прочих гусарствах не участвует, славится своей религиозностью, на всех праздничных молебствиях обязательно присутствует и репутация у него самая что ни на есть замечательная. Но я-то хорошо знал, что людей без тайных пороков не бывает. Свел я знакомство с одним человечком. Он у этого банковского воротилы в кучерах много лет служил. Ну, выпили мы с бывшим кучером не раз и не два, а потом выдал я ему наличными синенькую, то есть пятерку, и рассказал он мне про своего барина такое, что и в голову никому прийти не могло. Оказывается, этот образцовый глава семьи — на самом-то деле распутник, каких свет не видал. Юбочник самого низкого разряда. Мне этот кучер назвал даже адреса его любовниц.