Возрождение из пепла - страница 66
Ну можно понять – при такой-то жизни… Феникс внутри «встопорщил перья», но Лина одернула себя. Сама-то она кому доверяет? То-то.
Но тут парень со вздохом опустил руки, передернул плечами, точно сбрасывая невидимую давящую тяжесть, и улыбнулся:
– Доброе утро.
– Скорее добрый полдень, – усмехнулась девушка, усилием воли возвращая воспарившее сердце на законное место. – Э нет, целоваться сейчас не будем, мы и так тренировку пропустили. И завтрак остыл. Пора вставать!
И щелкнула своего подопечного по носу. Тоже, кстати, красивому.
– Лина…
– Вставай, вставай! Без нежностей!
Ей очень не хотелось выдавать, как он на нее действует. Стоит ему посмотреть еще раз с такими вот теплыми огоньками… Да так они до вечера из постели не вылезут! («Не такая уж плохая мысль, кстати», – оживилось подсознание.) Растревоженная картинками, которые подбросило расшалившееся воображение, Лина добавила в голос холодка. Ну она же все-таки феникс, а не влюбленная русалка! Ведь верно?
Так. Кажется, перестаралась.
Золотые искры в глазах Алексея погасли.
– Ясно…
Стоп-стоп.
– Ясно что?
– Пожалела меня, да? – Юноша посмотрел на нее как-то странно. Горько. – Спасибо, конечно. Только не надо.
И, набросив простыню, торопливо прошел мимо. В ванную.
Лина оторопело смотрела на закрывшуюся дверь. Это что ж такое?
Черт! Она что его, обидела?! Молодец, Лина, дважды вывести юношу из себя за минуту разговора – даже для тебя рекорд. Продолжай в том же духе – и получишь очередную награду от Вадима.
– Ну ты и!.. – На человеческом языке толком выругаться не получилось, и девушка продолжила самохарактеристику на гномьем, тролльем, припомнила по случаю пару драконьих словечек и закончила тирадой на эльфийском, предсказав себе путь в будущее, усеянный какими-то сверхпахучими цветочками… или колючками? А ну их, этих эльфов, в… Вот именно туда!
Слегка поостыв, девушка попыталась рассуждать хладнокровно. Ну пожалела. Что такого? А кто бы не пожалел? Хотя она знает кто. Далеко идти не придется. Так, ладно. Ну и что?
«Лина, не притворяйся идиоткой». Ей бы кто сказал, что все только по жалости, она бы… нет, она бы не поверила. Она прекрасно знает себе цену. А Леша… ну он же говорил, что нет у него опыта… чему угодно поверит. Подожди-ка, да ведь не говорила ничего такого! (Скорее наоборот…) Сам все выдумал.
«Алексей, из-за твоих фокусов я точно скоро побегу за отъехавшей крышей!
Ну с чего у него такое мнение о себе? Ниже некуда! «С чего», «с чего…» С кого! Вадим, ты… ага, вот то самое! Я и так за многое тебя ненавижу, но за то, как ты с ним обошелся… жаль, мне не по силам тебя прикончить!
Ничего, я и так найду чем заняться. Например, попробовать вернуть радость в эти зеленые глаза. У меня получится. У него получится. Вряд ли кому-то под силу окончательно сломать такого, как Алексей. Ангел мой… Такой благородный, такой мужественный – и такой усталый… Стоп, она вроде собиралась сделать для него что-то хорошее, а не отвечать на анкету: «Что в нем тебе нравится» (ходило что-то такое по рукам воспитанников Питомника). Собиралась? Вот и займись».
Правда, сначала придется выудить его из ванной комнаты, а это не самая простая задачка: в воде подопечный мог сидеть часами. Такая выходящая из рамок страсть к чистоте сначала ставила Лину в тупик. Первое время она постоянно заглядывала (ну подглядывала, ладно), но подопечный не собирался самоубиваться, а просто замирал под душем, словно теплая текучая вода могла смыть все плохое и печальное. Если подумать, то он и в себя первый раз пришел при виде моря.
– Алексей!
Ни звука. Только шум воды.
Ну ладно. Будем считать, что молчание – знак согласия.
Лина открыла дверь. Как раз вовремя. Хотя… Алекс как раз натягивал шорты и, заслышав звук открывающейся двери, похоже, побил все рекорды по скоростному одеванию.
– Что?! – Он нервно обернулся – глаза по блюдцу.
– Послушай. Жалость тут ни при чем. Правда.
– Отлично, и ты врываешься, чтобы мне об этом сказать? – Язвительности в голосе Алексея позавидовала бы стая москитов.
– Я еще и не так ворвусь, – пообещала Лина, стараясь не злиться.
– Ясно.