Возвращайся сейчас - страница 7

— Янтарь! Янтарь у него отберите, — плакала Магда.

Жека бился в конвульсиях. Глаза закатились. Мы вчетвером, отталкивая друг друга, пытались разжать его ладонь — тщетно.

— Женя, слышишь меня? Возвращайся! — Витя схватил мальчика за голову, он походил на сумасшедшего, очки улетели в воду, — Возвращайся сейчас! Прямо сейчас — это твой единственный шанс!

Мальчик не ответил. Его тело выгнулось дугой, мокрый песок взлетал фонтанами.

— Женька, возвращайся домой немедленно! — прокричал Витя бедняге в ухо.

И вдруг все кончилось.

С минуту я пытался нащупать пульс в холодной тонкой руке. Сделать искусственное дыхание или массаж сердца никто не пробовал, мы все каким-то образом знали: кончено.

Все так же светило ласковое вечернее солнце, все также мерно накатывали на берег волны. Мы стояли вокруг остывающего худенького тела, тяжело дыша, не зная, что сказать друг другу в оправдание.

К вечеру запрохладело, над лугом легла невесомая пенка тумана. Горбатые призраки гор на горизонте едва угадывались в мареновой дымке, словно на рисунке средневекового китайского живописца. Я долго стоял у крыльца деревянного домика на окраине городка, в задумчивости глядя на затихающий к ночи лес. Наконец холод заставил меня толкнуть тяжелую дубовую дверь и войти.

В комнате было тихо и пусто, пахло струганным деревом. Я щелкнул выключателем — под потолком зажглась электрическая лампочка на шнурке. Жека, умытый и переодетый в чистое, лежал на длинном столе в середине комнаты. Соломенные волосы рассыпались по исцарапанным доскам. Тонкие руки вытянуты вдоль тела — все еще сжатые в кулаки. Бесшумно я подошел к нему и взял за руку. Холодная посиневшая кожа. Темные лунки изгрызенных ногтей. Не без труда я разжал жекин кулак, и кусочек янтаря упал в мою ладонь.

Вот и все, подумал я. Ты готов?

По двору пронесся ветерок, хлопнул почерневшей ставней, звякнуло стекло. Близилась ночь — лучшее время, чтобы отправиться в путь с легким сердцем.

— Блудный сын вызывает базу. База, это Блудный сын, как слышите меня?

— Ян? Что-то случилось? Почему связь не по графику?

— Мирон Степанович, мое задание окончено. И вот вам совет: отведите войска и прекратите бессмысленную осаду. Зря тратите время и силы.

— Что с тобой, Блудяка, черт под ери? Ты здоров?

— И не мешайте людям прих одить сюда. Бесполезно пытатьс я остановить весенний ледоход. Бесполезно у бегать от встающего солнца.

— Майор, немедленно возвращайтесь на базу. Это приказ!

В кончиках пальцев родилась едва ощутимая дрожь, будто где-то рядом пустили ток по высоковольтной линии. Я сжал янтарь в кулаке. Как ребята использовали его? Аккумулятор? Конвертор энергии? Или просто передавали по кругу, как атрибут водящего в игре? Сердце заколотилось, медленно разгоняясь, словно винт вертолета. По спине забегали ледяные муравьи.

Не отрывая взгляда от белого жекиного лица, я сделал шаг вперед, и воздух в комнате зазвенел, накаляясь. Мир обрел небывалую четкость, проступили обычно незримые краски, в сознание ворвались новые, незнакомые звуки: шелест утекающего между пальцев времени, тяжелые вздохи земли, звенящие голоса далеких звезд. Жгучая волна прошла по телу, разгоняя кровь.

Что же тебе мешает? Что мешает всем, живущим здесь; почему поселок не опустеет в один день? Янтарь горел в моих пальцах. Правильно говорили древние, самое трудное — познать себя. Ничего сложнее в жизни нет, чем найти свой путь туда… Все верно, все так. Но ведь это и просто, как все гениальное, как идея колеса или расщепления атома, однако здесь нужна не логика мысли, а логика чувства — если может быть у чувства логика. Я представил миллиарды людей по всей планете, миллиарды, живущие в бесколесную эру. И лишь здесь, в этом странном месте под названием Лесной городок, открыта дверь в иное чувственное измерение. Что же останавливает тебя? Лети! Ты не трус и не ханжа, душа твоя открыта, так в чем же дело, черт возьми?!

Невесть откуда взявшийся в комнате ветер растрепал жекины волосы.

— Мирон Степанович, я рад был знакомству с вами. Даст Бог, свидимся когда-нибудь.

— Ян, Ян, Ян, подожди… Ну чем они тебя купили, сектанты чертовы — тебя, самого разумного из моих учеников