Возвращение из Индии - страница 12

— Зачем мне тащить все это с собой? — протестующее заявил я. — Я вовсе не собираюсь штурмовать Гималаи.

Я настаивал на том, чтобы он убрал хоть какую-то часть снаряжения, но он упрямо отказывался облегчить хоть на один предмет огромный рюкзак, собранный им с такой заботой и любовью.

— Возьми все, — настаивал он. — Не валяй дурака. Кто знает, что там может понадобиться. Вы собираетесь в одно из самых грязных мест в мире. И если что-то окажется вам ненужным, всегда можно это вернуть обратно или выбросить.

И мне пришлось, взвалив на себя рюкзак, вернуться в хирургическое отделение в надежде все-таки разыскать Хишина. К моему удивлению, операция все еще продолжалась. «Что-то там похоже, идет не так», — подумал я про себя, стараясь не встречаться глазами с родственниками молодой женщины, которые, притихнув, сидели на скамье в густеющих сумерках, охваченные нарастающей тревогой. На этот раз никто не остановил меня у входа в хирургическое отделение, и я со своим огромным рюкзаком за плечами стоял возле большой двери, ведущей в операционную, точно на том же месте, где вчера стоял Лазар… стоял, помахивая рукой, и через то же смотровое окошко я видел ту же бригаду хирургов, какую накануне видел он — не было только меня. Спина второго ординатора образовывала мягкую дугу рядом с профессором Хишиным, и по их движениям я понял, что они столкнулись с очень серьезной проблемой глубоко в кишечнике. Все, что я в состоянии был разглядеть через иллюминатор, была изящная ступня, сверкавшая белизной из-под простыни в самом конце операционного стола. Меня никто не заметил, за исключением доктора Накаша, который проворно шепнул что-то профессору Хишину. Хишин тут же поднял глаза и кивнул мне, а через несколько минут вышел ко мне со скальпелем в руке и в халате, покрытом пятнами крови; виду него был усталый и огорченный. Прежде чем я успел открыть рот, он произнес со своим характерным венгерским акцентом, заставлявшим звучать его голос иронично:

— Да, да… прошу меня простить… вам пришлось меня дожидаться, но, как видите сами, мы здесь не принимаем участие в оргии…

И я тут же понял, что все последние часы здесь он сражался со смертью, потому что как только он ощущал приближение смерти, тут же он обращал свои мысли к сексу. И я ощутил внутренний толчок, поскольку сам я не принимал участия в этой драматической битве, что велась на операционном столе — даже в качестве простого наблюдателя.

— Что там происходит? — спросил я голосом обвинителя. — Почему вы решили снова ее оперировать?

Но Хишин помахал окровавленной ладонью перед моим лицом, отказываясь говорить об операции, и поддавшись непонятному эмоциональному порыву, обнял меня и, стиснув, сказал:

— Выкиньте все из головы. Упрямая женщина, которая позволяет себе неожиданные кровотечения… в самых неожиданных местах. Но вас это не касается, ваша голова должна быть занята мыслями о предстоящем путешествии. Вы даже не представляете, насколько Лазар благодарен мне за ваше согласие присоединиться к ним. Они уже влюбились в вас… и он, и его жена. Ну, так… что же вам нужно еще? Ах, да, вы хотите знать, что нам делать с нашим гепатитом? Сказать честно, то ничего. Да, да. Простите, но я забыл эту чертову статью. Но это не имеет значения. Я вижу, что вы уже получили снаряжение и лекарства. Истина состоит в том, что вам не придется делать что-то особенное. Подойдите ко всему с точки зрения психологии. Сейчас ведь все объясняют с точки зрения психологии, не так ли? Спросите любого. Скоро мы сможем решать все проблемы без хирургии тоже. И я говорю вам — гепатит в половине случаев проходит сам собой.

Покидая больницу, я посмотрел на небо, чтобы понять, чего мне следует ожидать на пути в Иерусалим и смогу ли я добраться до города на моей «хонде». Как я мог вляпаться в это безумное путешествие? Внезапно мне захотелось как можно скорее оказаться в доме моих родителей, полном тепла и согласия, чтобы они помогли мне подготовиться к путешествию, которое, как я уже почувствовал, приближалось галопом. В своей маленькой квартирке я быстро вымыл грязную посуду в раковине, убрал постель и упаковал одежду, нижнее белье, носки и туалетные принадлежности в обшарпанный, но еще крепкий старый чемодан. Отключил электричество, закрутил воду и позвонил в свою прачечную, чтобы сообщить о моем отъезде за границу. Затем я закрыл чемодан и затянул ремни на рюкзаке, водрузил свой груз на багажник «хонды» и помчался к дому Лазаров, чтобы оговорить нашу встречу в аэропорту, а заодно уж взять мой билет и доллары, которые были получены из банка на мое имя младшим клерком из конторы миссис Лазар. В роскошных апартаментах, ярко освещенных теперь розовым светом заката, приготовления к отъезду были видны повсюду: у двери лежал чемодан, к одному боку которого привалилась открытая дорожная сумка.