Возвращение из Индии - страница 6

И высокая фигура Хишина померещилась мне за спиною этой женщины, которая продолжала изучать меня своими улыбающимися глазами.

— Кто сказал, что я собираюсь стать терапевтом? — вырвалось у меня возмущенно. — Даже если Хишин проговорился, я вовсе не собираюсь отказываться от хирургии. Существуют еще и другие больницы — если не в Израиле, то за границей, Англия, например, — и в них тоже можно приобрести отличный опыт.

— Англия? — повторила за мною миссис Лазар, и ее дружелюбная улыбка погасла.

— Да. Мои родители прибыли в Израиль из Англии, и у меня есть британское гражданство. Хотя у меня нет никакого желания обосноваться там…

Лазар, который до этого с видимым безразличием слушал мой разговор с его женой, внезапно встрепенулся:

— А, значит, это правда… я узнал из вашего файла, что ваши родители — уроженцы Англии. И это замечательно, что вы сохранили британское гражданство тоже. Это поможет вам во время путешествия по Индии. Полагаю, что ваш английский превосходен.

— Превосходен? Не сказал бы этого, — холодно ответил я, снова пытаясь охладить целеустремленный энтузиазм этого человека. — Я родился и получил образование здесь, в Израиле, и мой английский точно таков, как у любого другого израильтянина. Другими словами, далек от совершенства. С родителями я говорю на иврите, знаете ли… Но, разумеется, поскольку я часто слышу, как они разговаривают между собой по-английски, я говорю по-английски тоже. Не совершенно, но, скажем так, довольно бегло.

Беглость моего английского, похоже, вполне устраивала мистера Лазара, который адресовал мне улыбку, исполненную явного удовлетворения. Ясно было, что моя пригодность для путешествия в Индию отныне была неоспорима. Мистер Лазар повернулся к жене, и брови его полезли вверх.

— Что это! — возгласил он. — Ты до сих пор не предложила нашему гостю выпить. Мы так заболтались, что совсем позабыли, как следует исполнять обязанности хозяев.

Но женщина никак не проявила желания подняться с дивана. Вместо этого она улыбнулась мужу и сказала:

— Почему бы тебе не приготовить нам по чашечке кофе по-турецки? Мы все совершенно без сил.

Лазар вскочил на ноги.

— Вы ничего не имеете против кофе по-турецки? — Его жена повернулась ко мне, как если бы хотела меня подзадорить на отказ; затем она достала тонкую сигарету и закурила. Когда Лазар скрылся в кухне, ее глаза вновь обожгли меня все той же очаровательной улыбкой и, наклонившись ко мне, она начала говорить доверительным, мягким и вместе с тем звучным и чистым голосом: — Я чувствую, что у вас еще остаются сомнения. Это естественно. И в самом деле, с чего бы это человеку бросать ни с того ни с сего все свои дела и мчаться в Индию? И если вы полагаете, что мы оказываем на вас известное давление и это вас оскорбляет — то совершенно правы. Но попробуйте понять и нас. Мы должны как можно быстрее вернуть домой нашу дочь; болезнь — и кому как не вам это знать — вещь изнуряющая и лишающая сил. По словам той девушки, что доставила нам письмо, состояние нашей дочери ухудшилось, и все те специалисты, с которыми мы консультировались, в один голос рекомендовали нам взять с собою знающего врача. Перед самым вашим приходом профессор Хишин позвонил нам и просил сделать все, чтобы вы согласились быть этим врачом. Поскольку, по его словам, вы в данном случае являетесь идеальным кандидатом.

— Снова «идеальный», — перебил я ее со злостью, бушевавшей во мне. — Это заблуждение профессора Хишина. Что он имеет в виду под идеалом? В каком смысле я «идеальный кандидат»? Идеальный для чего? Может быть, как выразился ваш муж, профессор Хишин имел в виду наличие у меня британского паспорта?

Пораженная моими словами миссис Лазар расхохоталась.

— О, нет! Абсолютно… Спору нет, британский паспорт в Индии не будет лишним, но, поверьте, профессор Хишин имел в виду совсем не это. Вы ему по-настояшему нравитесь. Он говорил, между прочим, о ваших хороших манерах, о вашем дружелюбии, о вашем превосходном клиническом чутье и, в особенности, о той заботливости, с которой вы обходитесь со своими пациентами…

Она говорила все это с неподдельным теплом; все сказанное звучало достаточно красноречиво, но я сознавал, что здесь имеет место обыкновенное притворство пополам с явным преувеличением. Я не в состоянии был понять, на самом ли деле профессор Хишин обрушил на мою голову всю эту лавину похвал, или всеми этими комплиментами она попыталась соблазнить меня.