Возвращение Ленина в Россию в 1917 году - страница 4

Под могучим давлением общественного мнения Советов, рабочих и солдатских организаций Временное правительство объявило политическую амнистию, министр иностранных дел П. Н. Милюков телеграфировал своим дипломатическим представительствам о содействии всем русским политическим эмигрантам к возвращению на родину. Но это был в отношении многих, особенно циммервальдистов, сторонников прекращения войны, лишь красивый жест. В секретной телеграмме тем же дипломатам Милюков рекомендовал снабжать эмигрантов «установленными консульскими паспортами для въезда в Россию», «если только лица эти не значатся в международных или наших контрольных списках»13. А в эти списки были включены и те, кто подозревался «в пропаганде о заключении мира», принимал участие в Циммервальдской или Кинтальской интернационалистских конференциях и т. п.

Временное правительство, продолжавшее вместе со странами Антанты империалистическую войну, фактически составило с ними заговор о недопущении в Россию эмигрантов-интернационалистов и содействии скорейшему возвращению таких шовинистов, как Н. Д. Авксентьев, Л. Г. Дейч, Г. В. Плеханов, Б. В. Савинков, и им подобных. Английское и французское правительства, как сообщалось Временному правительству, окажут противодействие выезду пацифистов, то есть сторонников мира, «из Франции и проезду их через Англию»14.

Ныне установлено, что «Ленин и его группа безусловно просили французские паспорта, но в выдаче таковых им было отказано», что все попытки большевиков-эмигрантов выяснить возможность возвращения в Россию через союзные страны окончились неудачей15. У Ленина теплилась надежда найти пути на родину через Англию по крайней мере до середины марта, когда В. И. Ленин уже определенно пришел к выводу, что «Англия не пустит». Это констатировала по приезде в Россию Н. К. Крупская, об этом вспоминал Г. Шкловский в 1926 году16. Таким образом, как документы, так и воспоминания свидетельствуют о том, что В. И. Ленин и его сторонники в полной мере изучили вопрос о возвращении в Россию через союзные страны и лишь после того, как убедились в полной невозможности осуществления плана проезда через Англию, вынуждены были начать поиски иных путей возвращения на родину. И в этом случае приходится удивляться глубочайшему ленинскому пониманию тайных пружин межгосударственного межимпериалистического механизма, обеспечивавшего подавление инакомыслия и инакомыслящих в вопросах войны и мира. Делая вывод о невозможности проезда через Англию, Ленин мог только догадываться, что существуют контрольные списки, в которые занесены все циммервальдисты, что министр иностранных дел Милюков предписал своим полномочным представителям не выдавать паспортов на возвращение на родину интернационалистам. Для Ленина уже из печати стало ясно, что правители Англии и Франции посылают в Россию социал-патриотов, не пуская сторонников мира. Этот вывод Ленина полностью совпадал с мнением представителей всех партий, находившихся в эмиграции в Швейцарии, которые 2 апреля (20 марта) 1917 г. приняли резолюцию, где констатировалась очевидная невозможность ехать в Россию через Англию из-за противодействия со стороны английских и французских властей.

Не делая никаких иллюзий по поводу Англии и Франции в отношении проезда интернационалистов, В. И. Ленин интересовался и другими возможными путями на родину, но ни он, ни другие большевики не выступали с инициативой проезда через территорию Германии, понимая, что империалистическая буржуазия немедленно воспользуется этим предлогом для очередной клеветнической кампании. В. И. Ленин решительно отклонил предложение Я. С. Ганецкого о получении содействия немецких социал-демократов в получении пропуска через Германию, тотчас пресек попытку воспользоваться услугами социал-шовиниста Парвуса17.

В эмигрантских кругах, в частности среди меньшевиков, возникла мысль о возможности обмена русских эмигрантов на немецких военнопленных в России. Один из меньшевистских лидеров, Л. Мартов, выдвинул в самой общей форме план проезда эмигрантов через Германию в нейтральный Стокгольм. Этот план на совещании социалистов-циммервальдистов был признан целесообразным. Председателю интернациональной социалистической комиссии Р. Гримму было поручено прозондировать почву по поводу реализации этого плана. Гримму удалось договориться с руководителем Политического департамента Швейцарии Гофманом (фактически выполнявшего функции министра иностранных дел), чтобы тот в качестве частного лица принял посредничество и добился принципиального согласия правительства Германии. После того, как Гофман договорился в принципе с немцами о свободе проезда эмигрантов независимо от их политических направлений, от отношения к вопросу о «защите отечества», о продолжении войны Россией или заключении ею мира и т. д., Мартов и некоторые представители других фракций отказались от своих же предложений, мотивируя это тем, что надо прежде всего получить согласие от российских властей. Считая такое решение Мартова и К° в величайшей степени ошибочным и приносящим глубочайший вред революционному движению в России, Заграничная большевистская коллегия ЦК РСДРП постановила принять предложение Р. Гримма, поскольку при сложившейся ситуации это единственный путь для возвращения на родину, а поэтому необходимо известить всех членов партии большевиков о принятии предложения и о немедленном отъезде, пригласить их принимать записи от всех желающих ехать. Постановление Заграничной коллегии ЦК РСДРП (б) было сообщено представителям других направлений.