Возвращение Ленина в Россию в 1917 году - страница 9

И вот еще одна картинка: карикатура в парижской газете «Матэн» от 17 апреля 1917 г., день спустя после прибытия Ленина в Петербург из Швейцарии. На ней изображены два немецких солдата с винтовками «на караула перед купе поезда-люкс. «Ты знаешь, Ганс, — спрашивает один из них, — кто путешествует в этом поезде-люкс? Второй отвечает: необычайно симпатичные русские анархисты»2.

Минуло сорок лет со времени поездки Ленина из Цюриха в Петербург. «Запломбированный» вагон давно стал понятием, которое с самого начала было окутано вуалью таинственности и легендами. Еще в 1920 году Ландау-Алданов говорил, что «эта сенсационная поездка, предпринятая Лениным, привлекла к нему внимание всего мира»3. Вилли Мюнценберг, который тогда шел с Лениным рука об руку, добавляет: «Несомненно, редко кто из путешественников имел столь решающее влияние на развитие истории, как те, которые под руководством Ленина оставили 9 апреля 1917 г. Цюрих и поехали через Германию в Петербург»4.

Предание это, однако, особого рода. Те, кто в действительности был ответствен за эту поездку и в решающей мере участвовал в ее подготовке, совсем не спешили поделиться своими воспоминаниями с общественностью; в данном случае вполне правомочно говорить о «заговоре молчания».

Стоит лишь привести скупые заметки современников — в том их виде, в каком эти заметки о поездке Ленина существуют до сих пор, — тут же становится ясным, сколь различными были суждения об этом событии. Масарик, к примеру, считает, что «Ленин был логическим следствием русской алогичности. В данном случае пломбированы ли германские вагоны или нет — не суть важно»5. Стефан Цвейг, напротив, полагает, что проезд в «опечатанном поезде» — это «звездный час человечества»6. В свою очередь, Уинстон Черчилль подчеркивает, что немцы применили против России «самое страшное оружие». Они «транспортировали Ленина из Швейцарии в Россию в пломбированном вагоне как чумную бациллу»7. Иначе опять-таки рассматривает переезд Ллойд Джордж. По его мнению, возможностью своего возвращения Ленин обязан любезности немецких военных властей, которым верилось, что с его помощью им удастся нарушить единодушие русского народа. Расчет немецких властей был вполне правильным. «Но какой ценой приходится Германии расплачиваться и по сегодня за тот кратковременный триумф!»8. И наконец, версия Троцкого: в случае с переездом Ленина «скрестились в одной точке два совершенно противоположных плана», и этой точкой стал «пломбированный вагон»9.

В связи с проездом Ленина через Германию особо отмечается личная роль Людендорфа. Так, уже Максимилиан Гарден в своей критической статье «Путь в Миргород», опубликованной в 1920 году, указывает, что позволение, данное Ленину на переезд со стороны Генерального штаба, явилось «наиважнейшим решением» за все четыре года войны. «Никогда еще озорство истории не выказывало себя в столь серьезных обстоятельствах: при лихорадочно-бурной деятельности всех социалистических партий во всем мире всеми ими совместно было для дела революции содеяно дай бог одна сотая доля того, что совершил для нее прусский генерал Людендорф»10.

Иного мнения придерживается Маргарита Людендорф, первая супруга генерала. Ответственность за транспортировку Ленина и его товарищей, считает она, несет депутат рейхстага от партии Центра Эрцбергер; он сам хвастался ей о своем участии в этом событии. «Позже, — заключает Маргарита Людендорф, — когда у нас разразились беспорядки, на Людендорфа возложили вину за возникновение революции как в России, так и в нашей стране. Но я совершенно точно знаю — он лишь безмолвно терпел провоз Ленина и Троцкого. Идея исходила от Эрцбергера»11.

Со своей стороны, Людендорф всегда упорно отвергал обвинение в ответственности его за содействие проезду Ленина. «В связи с отправкой Ленина, — подчеркивает он в своих «Воспоминаниях о войне», — сугубую ответственность взяло на себя немецкое правительство», — но тут же считает нужным заметить — «а все же мы тоже не оказались в проигрыше»12. Несколько позже Людендорф поясняет: ввиду ограниченности военных средств Верховное главнокомандование не могло тогда отказаться от помощи рейхсканцлера, «даже от столь сомнительного и опасного ее вида, как доставка Ленина и его товарищей в Россию». Если теперь со стороны социал-демократов высказываются упреки рейхсканцлеру и Верховному главнокомандованию за то, что «Ленину была дана возможность поехать в Россию», то сие свидетельствует лишь «о собственной нечистой совести»13.