Возвращение линсов - страница 15
"А прикосновения-то чувствую по-настоящему. Как странно!"
Ллирель точно был талантлив во всём, потому что Лада не рассердилась, а послушалась.
Они полетели над городом. Над дорогами с автомобилями, домами, парками, рекой, мостом, над знакомыми зданиями и площадями, пока, наконец, не прилетели к древнему дубу с одной сухой веткой. Начали кружить над ним. Лада включила видение:
– Дуб Адора! Но он умирает…
– Посмотри сюда, – Ллирель взметнул к соседним дубкам.
– О!
Молодые деревья рядом тоже отчётливо светились!
– Дуб не умирает, он передаёт свою силу потомству. Садись рядом со мной. Поговорим.
Лада присела на тонкой веточке рядом с Ллирелем. Подул ветер, завеял волосы назад. За далекими полями садилось солнце, красное и тусклое, как грейпфрут.
"Как там говорил Кеф о Дейре на дубе с развевающимися волосами?"
Лада взглянула искоса на Ллиреля. Мечтательность Кефа блекла на фоне романтичной созерцательности линса.
"Ллирель сейчас всего лишь птица, – напомнила себе. – И я тоже." Успокоилась, огляделась: дубы росли у небольшой речки, спрятанной в вишнёво-ивовой чаще. Они вымахали выше всех деревьев, получали больше солнца, больше ветра.
Лада знала это место. В кудрявых кронах всегда слышалось шелестение, похожее на шепот; оно заставляло замедлить шаг и прислушаться, даже если просто проходила мимо по делам. Над речкой возвышалась белая с золотым куполом церквушка. Она светилась, как храм Сияющего.
– Мне кажется, мир Близ часть отражения Земли, а Сияющий – Бога, – проговорил Ллирель, словно прочитав мысли Лады. – Той его части, которая толерантна ко всем религиозным течениям и благосклонна к доброй магии. Всевышний направил нас сюда почти сразу, как перенеслись на Землю. Мы всегда подзаряжались здесь, это сохранило наши личности. Я мог бы так много тебе рассказать. И спросить.... Но не время. Рассказывай, с чем явилась.
Лада вкратце рассказала о кегретах, о троне, о том, что для возвращения нужна поддержка со всех королевств. Ллирель внимательно смотрел, слушал не перебивая. Лишь когда замолчала, пообещал, что в момент полнолуния соберёт всех своих подданых здесь.
– Живы абсолютно все. Нужно шестьсот восемьдесят меток переноса.
– Меток каких? Кого они должны обозначать? – уточнила Лада.
– Воинов, – как само собой разумеющееся, сказал Ллирель.
Подул более сильный ветер, зашелестели дубы.
– Лада, кто такой Жехард?
– Что?..
– Ты проговариваешь его имя. В определённые моменты я тебя слышу.
– Кхм… Кхм… Уже поздно. Сгирель, наверное, беспокоится.
– Только не говори, что это Жехард Алозийский.
– Кхм-кхм…
– Точно он, – полупрозрачный Ллирель шумно вдохнул, откинул голову назад, поджав губы в улыбке, которую сложно ею назвать. Лада виновато взглянула в его иллюзорные чёрные глаза.
– Ты его знаешь?
– Прекрасно знаю. В последний раз встречались в Найе, Жехард просил руки… одной линсийки. Сгирель отказал. Мне обязательно нужно вернуться в Близ. Всем линсам нужно. Как можно скорее. – Ллирель снял полог тишины.
– Лада, возвращайся, время вышло! – почти кричал Сгирель.
Здесь, возле дубов, его голос было слышно намного отчетливей.
– Я тебя слышу, Сгирель, не кричи.Уже иду.
– До встречи, Лада. – Ллирель провёл на прощание иллюзорной рукой по ее щеке, тоже не настоящей, но его нежность почувствовалась. Она коснулась души страхом перемен. И ведь от них никуда не денешься!
– До свидания, Ллирель.
Лада стала пёрышком, поднялась, закружилась и опустилась в густой дым Агатовой. Открыла глаза, встала, потирая затёкшие ноги. Сгирель тоже поднялся:
– Ну, что?
– Нужно шестьсот восемьдесят меток воинов. Живы все.
– Слава Сияющему! Я знал, что они вернутся! – заулыбался линс.
Из приёмной он возвратился радостным, светящимся изнутри, Лада задумчивой. И виноватой. Она уже догадалась, что существует еще одна, темная сторона брачного ритуала. Поняла, о каких моментах говорил Ллирель и что за крик ей чудился.
Дейра, увидев Ладу и Сгиреля, вошедших вместе, вмиг подметила и оживленность линса, и рассеянность подруги. Нервно фыркнув, она уединилась в лаборатории и не открыла, несмотря на стук.
Прорвало ее утром за завтраком, когда Сгирель, тепло попрощавшись с обеими, вышел из кухни.