Возвращение ростовского потрошителя - страница 2

– Я бы хотела… – попыталась протестовать белокурая Даша.

– Замолчи уже ты, наконец! – резко оборвала́ рыжеволосая бестия, перекрывая неуёмный роток шершавой ладошкой; по-видимому, она вознамерилась отличиться, и заслужить у сурового организатора особую, едва ли не королевскую благосклонность: – Мы все готовы – можешь «священный обряд» уже проводить.

– Хорошо, – согласился молодой человек и монотонно зачитал зловещие заклинания, содержавшие незнакомое российскому уху злое наречие; несколько раз там прозвучало: «…Ростовского потрошителя…»

Но вот магический заговор был закончен, а вокруг по-прежнему стояли «гробовая» тишь да унылый покой. Хотя они и казались излишне мрачными, но не нарушались ни земным, ни дьявольским звуком. Озадаченный «чародей» неторопливо поднялся. Он недоверчиво покручивал ветхий клочочек старинной рукописи, содержавшей мистическое заклятье; неосмотрительный проказник словно не понимал: как (такое!) стало возможным и почему оно не сработало?

– Ну вот, а ты, «дура-придура», боялась, – облегчённо вздохнула рыжая, внутренне не помнившая себя от суеверного ужаса, – ты как, не описалась?

Ответить вторая девушка не успела, так как общее внимание привлеклось необычным звуком, шедшим, словно откуда-то из дальнего подземелья.

– Вы это слышите? – спросила она остальных. – Как будто где-то чего-то шевелится?

Все стали внимательно вслушиваться, замерев так напряжённо, что слышалось, как стучат не по-детски испуганные сердца. И только Арсений загадочно и презрительно улыбался, как будто насмехался над безотчётными страхами трусливых товарищей. Вдруг! Даша, напуганная не менее остальных, заметила, что верхний слой почвы, сгруженной приземистым бугорочком, вроде бы легонько зашевелился. А! Ведь он возвышался над могилой страшного, до жути жестокого, человека.

– Что это?! – вскричала она, задрожав всем восхитительным станом и указав на еле заметный холмик.

Теперь и другие, привлечённые ко вниманию, воочию разглядели, что земля, скрывающая одного из самых кровавых преступников, начинает делаться рыхлой; походило, как одновременно орудуют до тысячи трудолюбивых кротов. Постепенно жуткое явление становилось значительно интенсивнее; недра глубинные раскрывались, выворачивая наружу килограммы земли, как будто маленьких «землероев» становилось всё больше и больше. Теперь и те, что пытались казаться стойкими, охватились нервозной паникой, а стройные туловища заколотились безудержной дрожью; кровь же в жилах «заледенела», сковав молоденькие тела нервическим ступором. Тем временем врата в преисподнюю расступались всё явственнее, всё очевиднее, пока наверх не показалось некое подобие человека; оно удерживало большущий кухонный нож, широкий и длинный. То ли потусторонний посланец, то ли призрачное виденье? В любом случае он поднимался так медленно, как если бы плыл в невесомости – проникал сквозь пространство, не чувствуя ни силы тяжести, ни иных, известных науке, сопротивлений.

Как же исчадие ада выглядело? Угнетавшая фигура, одетая в балахон, и чёрный, и страшный, под накинутым капюшоном представлялась безликой и выказывала сплошную, въяве незримую, пустоту; нижними полами одеяние совсем не касалась верхнего слоя почвы – создавалось впечатление «парения в воздухе». Становилось непонятно: а, ступают ли ноги на бренную землю? Прилипший к одежде, грунт медленно осыпался вниз, как бывает в замедленной съёмке кошмарного фильма. На секунду потусторонний посланец застыл на месте, очевидно выбирая первую несчастную жертву… Даша, едва улицезрела неясное чудище, пронзительно вскрикнула – и… рухнула оземь; в ту же секунду она лишилась сознания. Остальные приятели, выведенные громким криком из состояния ступора, дико вереща и путаясь (ногами) в липкую грязь, бросились врассыпную; они старались скрываться подальше… все, за исключением озорного Арсения.

Чем же занимался в кошмарном случае он? Не успели малодушные спутники отдалиться на десять метров, как лукавый пройдоха, довольный удавшейся шуткой, презрительно рассмеялся. Безликое страшилище, до чёртиков напугавшее сбегавших товарищей, голосом Виктора (его родимого брата), срывая однотонную маску, шутливо окликнуло: