Возвращение (СИ) - страница 26

— Не понял, каким образом?

— Сам посуди. Лига сопротивления не знает о гибели Лифинга. Мы посмотрели, в компьютере остались кое-какие записи. Смоделировать его голограмму не составит большого труда. Учитывая, что он никогда и ни с кем не встречался, можно, как бы это правильнее сказать…

— Выторговать по мирному договору немного больше, чем предлагали до этого, — произнеса Виктория.

— Да, но эти двое ученых могут проболтаться?

— Ничего они не проболтаются. Скажем, что они погибли при испытании на корабле. Ты же сам всегда говорил, эксперименты не всегда заканчиваются удачно. Пусть и дальше продолжают работы на инопланетном корабле.

— Гениально. А что в таком случае можно добавить в мирный договор?

— Как что? Например, оставить за нами не четыре, а скажем шесть планет, — предложила Виктория.

— А я бы предложил еще пункт такой, — произнес Мирзо, — Все программное обеспечение на заводах может быть передано в пользование исключительно на экономической основе. Если мы отключим его, у них все заводы, особенно оборонного комплекса, остановятся. И еще, все андроиды на планетах, тоже наша собственность, верно?

— Очень толковое предложение.

До позднего вечера они сидели и сочиняли текст мирного договора с лигой сопротивления. Общими усилиями текст договора был составлен. Теперь оставалось решить две проблемы, каким образом связаться с представителями лиги сопротивления и что самое главное, как объяснить неожиданное желание заключить мирный договор. Именно по этому вопросу мнения разошлись. Виктория и Азадель считали, что это можно преподнести, как усталость от многолетней войны, Мирзо предлагал вообще никак не мотивировать, а Мукси смущало то, что совсем недавно было уничтожено четыре корабля лиги, что несомненно вызовет недоумение, а то и вовсе подозрение на неожиданное предложение о мире. Под конец затянувшегося обсуждения, Азадель сказала:

— В конце концов, мы же им не капитуляцию предлагаем, а мир. Уверена, подпишут и согласятся на всех наших условиях.

На том и порешили. После чего все пошли спать. Мукси ушел последним. Он еще раз перечитал договор и подумал: "Скажи мне еще вчера, что речь зайдет о мирном договоре с комигонами, и я бы посмеялся. Как быстро меняются жизненные приоритеты, подстраиваясь под новые реалии".

Утром за завтраком, Азадель предложили Мукси поинтересоваться у двух пленных комигонов, каким образом можно связаться с руководством лиги сопротивления.

— Сдается мне, что этот Лабарган, не последняя шишка в лиге Сопротивления, раз его отправили на Сайгат работать. Наверняка он каким-то образом имел связь с руководством и передавал им техническую документацию. Если подвергнуть сканированию его память, то мы о многом бы узнали.

— Пожалуй, ты права. Вы давайте еще раз пройдитесь по тексту договора, а я займусь Лабарганом. Да, и еще, всё же стоит подумать, как лучше обосновать причины, по которым мы заключаем мирный договор. Этот вопрос мне всю ночь не давал покоя.

— Это мы обдумаем, не волнуйся. Главное, это обосновать, сколько и почему мы оставляем за собой шесть планетных систем, — пробурчал Мирзо.

— Тут и думать нечего. На Затанге инопланетный корабль. На Сайгате все наши основные лаборатории. Если их отдать, то извини, сколько лет понадобится, чтобы выстроить заново и оснастить оборудованием подобно той, что есть на Сайгате. Кроме того, на Сайгате много заводов и фабрик, которые обеспечивают наши корабли всеми расходными материалами. Две планеты, как там их название, впрочем, неважно, основные залежи стратегического сырья, в том числе редкоземельных, а это основной материал для бартера или торговли с комигонами. Далее, две планеты, где расположена наша ферма и роженицы с воспитанниками. В итоге шесть планет. За них надо стоять горой, — решительно произнесла Виктория.

— Она всё верно говорит, Хамаль. Без них мирный договор будет похож скорее на нашу капитуляцию, — добавила Азадель.

— Согласен, во всем с вами согласен. И всё же, помозгуйте над тем, о чем я сказал, а я пошел, — и Мукси отправился в лабораторию.

Пленники сидели в обезьяннике и при появлении профессора, оживились. Взглянув на них, он сразу перешел к делу: