Возвращение в Арканар - страница 10

— Отец Тарра?

— Нет, дон Тамэо. «Краткий трактат о средствах снабдить государство в изобилии золотом и серебром». Вы, кажется, были знакомы?

Антон смотрел во все глаза. По уши перепачканный сажей, воняющий рыбой (от Антона, впрочем, разило не меньше — после дня работы на разделке не помогал ни один ионный душ) — но весёлый и злой — перед ним сидел бывший узурпатор Кайсанский Джереми Тафнат. «Блестящий аналитик, спятивший с пути истинного». Не так оно было, совсем…

— И тут они требуют пропустить через страну славного Арату с его двадцатью тысячами. Нет, Руди, вы представьте — двадцать тысяч головорезов на только что приходящую в себя страну. Великая Мать! Я ведь собирался повесить этого бандита! И повесил бы непременно, если б его кто-то опять не вытащил! Скажу вам прямо — на две трети сказки о неуловимости «Великого Разбойника» создавались нашей с вами безупречной службой. Нет, Руди, скажите прямо, чего вы ждали? Что, на самом деле, оставалось делать министру охраны, если с трудом пойманных мятежников освобождают с вертолётом? Послушайте, да, феодальное государство-таки может быть гуманным и снисходительным — но если оно сильно. И первыми идут под топор не Ваги с Аратами, а такие вот грамотеи, как те, которых мы с вами спасали.

Или может объясните, какого дьявола вы финансировали дона Рэбу?

У Антона отвалилась челюсть.

— Что вы смотрите так, Руди? Да, представьте, я читал доклад А.В. Симонова, где он всерьёз рассматривает участие в Арканарской политике Странников. Я плакал! Если б не мой индекс здоровья, я пошёл бы и высказал этому Совету всё, что думаю. Нет, вы только послушайте: «Так кто же стоял за доном Рэбой»? Да мы и стояли. Все. Например, вы, Руди. Тридцать килограмм золота — при попытке освободить одного только Тату! А знаете, куда пошло это золото? Тема «Мидас», слышали, может? «Некоторые аспекты денежного обращения раннего Средневековья»? Ее, правда, передали кому-то другому, пока меня лечили, но идея-то моя. Монеты из спектрально чистого золота — вот они, мои меченые атомы. Так вот, Руди, деньги, которые вы тратили центнерами, использовались в Арканаре куда с большей эффективностью. Свержение тогдашнего первого министра, к примеру, обошлось вашему дону Рэбе меньше, чем в килограмм абсолютно чистых монет. А если вы до сих пор полагаете вашего подопечного идиотом, не способным установить зависимости между дармовым золотом и грамотеями — так перечитайте его вчерашнюю речь во Всемирном Совете.

Ладно, он не нравился вам. Хотя, честно говоря, заниматься экспериментальной историей, ориентируясь на личные симпатии — последнее дело. Но он вам не нравился.

Продолжаю цитировать доклад дона Кондора: «Государство, ведущее такую политику, обречено». Верно. И я с большим интересом следил за той кампанией. После Питанской битвы дорога на Арканар была открыта. Вздёрнули бы вашего Рэбу высоко и коротко на доброй ируканской верёвке. И никаких проблем. Так какого же лешего дон Гуг предотвращал ируканскую оккупацию?

И объясните мне, наконец, кто давал вам задание спасать серых штурмовиков? Где? «Серая радость». Таверна такая, пиво — не Мирза-Чарле, но тоже неплохое. Судя по тому, что я знаю о баронах Бау, поссорившегося с ними можно автоматически заносить в разряд безвозвратных потерь. Ох… сгорела, — горестно вздохнул Джереми, тыкая ножом во что-то круглое и чёрное. Скрежет получился вполне металлический.

Звёздное небо над головой. Дорога-дракон несла куда-то двух бывших наблюдателей. Антону не спалось. Слишком многое стало вдруг понятно, и слишком многое перестало быть понятным вообще.

— Слушайте, Руди, — подал голос Тафнат, — а что с девушкой? Кира Рыжая, не так ли?

Антон промолчал.

— Молчите… Я и так скажу. Пытались вести себя с ней, как с товарищем? Понимаете, Руди, феодальное общество — это такая пирамида, на каждом кирпичике которой написано всего два правила: «Угнетать слабых» — «Угнетаться сильными». Или — или. Третьего не дано. Вы не угнетали её, конечно? И жизнь ей пытались облегчить, наверное? «Облегчающий жизнь» — на арканарском — «Слуга». Ну и last, but not least. В обществах с разными моральными нормами за одними и теми же поступками могут скрываться совершенно разные мотивы. Вы скажете, что девушка была вам другом. Традиционное общество выразится иначе. Вопрос, кем себя считает девушка?