Возвращение в Тооредаан — 2 - страница 25

…А тем временем, «Кусачая черепаха» сделал еще один лихой разворот, и еще раз обстреляла противника, уже зайдя с кормы. На этот раз целились мы по мачтам, а наши пушки были заряжены книппелями и просто обрывками цепей, которые летели бешено вращаясь, и рвали противнику паруса и рубили такелаж, лишая чужой корабль хода. Потом — еще один разворот, зашли со стороны разряженного борта, крючья, мушкетный залп, и на вражескую палубу ринулась волна абордажа.

Я в ней участвовать не стал — фиг с ней, с этой премией за абордаж, пальнул разок из своего штуцера и будет, хватит мне пока и доли судового лекаря. Зато, пока хромал в свою «операционную» успел увидеть разницу между морячками фесткийского торгового флота, и «купцами» с Литруги. …Среди этих, я бы таким уж великим героем не показался бы. Тут, кажется каждый был мастером по части пускания крови посредством холодного оружия. Что, в общем-то, и не удивительно — за исключением нескольких новичков, все они прошли уже не один абордаж, и сумели выжить, а это уже говорит о немалом мастерстве.

…При ближайшем рассмотрении, рана моя оказалась не такой уж серьезной, как увидели в первые минуты, мои, выросшие от страха до размеров чайных блюдец, глаза. И щепка была не настолько огромной, да и вошла она довольно удачно — никаких больших кровеносных сосудов, там, куда она попала, конструкцией моего организма не предусматривалось. А мясо и кожа — еще нарастут. Так что я, со стоном, выдернул эту заразу из ноги, и тщательно обработал рану, не жалея той жгучей гадости, которая тут выполняла роль антисептика. Потом замотал бинтом, и…, пошел на палубу, оказывать помощь другим пострадавшим — боль болью, но жалования лекаря, я лишаться не намерен. Да и ребят спасать надо, все-таки, мы — один экипаж!

Работы было не так чтобы много, но ее хватало. Схватка была недолгая, но яростная и жестокая, хоть понемножку, но досталось почти всем участникам. И каждого пришлось обработать, — шить, мазать, бинтовать, а семерым — делать достаточно серьезные операции. В общем да, ребятушки, Голливуд не врет, — быть пиратом, это сплошная романтика и множество веселых приключений!

— Итак, сударь, что же мне с вами делать? — оу Лоодииг вперил в Игиира, задумчивый и холодный взгляд.

— Я признаю свою вину. Я не заметил очевидного, что творилось у меня под самым носом. — Ответил тот покаянно, однако, как истинный оу, сразу же гордо задрав подбородок вверх. — И готов понести наказание. Прошу отправить меня на войну, на самый опасный участок. Клянусь, что либо погибну, либо смою кровью свою преступную ошибку.

— Если бы от вашей смерти, сударь, была бы хоть какая-то польза…, можете не сомневаться, вы бы уже были мертвы. Но, к сожалению, пока вы единственная нить, которая привязывает «Стрелка» к Сатрапии. Оборвать ее — окончательно испортить операцию, в которую было вложено слишком многое. Так что даже ни о каком «опасном участке», речи быть не может. А вот оу Таасоона, который был бы куда полезнее в качестве учителя, мне пришлось отправить на север, командовать гарнизоном в одной из горских крепостей, держащих перевалы. …И не подумайте, что я надеюсь, что его там убьют. Я лишь надеюсь, что мне удастся продержать его там, еще достаточно долгое время — лет этак пять-шесть, пока не уляжется эта ужасная сумятица с замужеством вашей сестры.

…И кстати, пришла пора, поговорить об этом серьезно, а то в прошлый раз, все получилось как-то скомкано, и излишне нервно. Как вы относитесь к этому замужеству?

— Сударь. — Мрачно ответил Игиир. — Тут все не просто. Моя честь задета, и…

— Что вам дороже, сударь — людская молва, или счастье вашей сестры?

— Сплетни и досужие разговорчики тут не при чем. …Почти не причем, — Уточнил Игиир, немного подумав. — Я доверял оу Рж’коову, и считал его своим другом, а он…

— Но при этом, вы следили за ним, и доносили обо всем что он делает.

— Мой долг…

— Да. — Долг, честь, гордость, стыд, любовь к родным, дружба. — Жуткое месиво, которое может взорваться почище любого пороха. …В дни моей далекой молодости, когда я еще служил в пятом гренадерском полку, — гранату с потухшим фитилем, мы не пытались снарядить заново, а старались отбросить как можно дальше, ибо — демоны знают, что творится у нее внутри. Иногда, мой мальчик, и подобные «взрывоопасные смеси» лучше бы отбрасывать подальше от себя, сосредоточившись на главном. А главное для тебя — это долг перед Сатрапией, и семьей. И что тебе подсказывает твое чувство долга?