Вперёд, и с песнями! или Мерцающая сказка - страница 4
— Угу, бессовестный котище…
— Ари!
— Давай выйдем на улицу, хочу с тобой поговорить. Без этого.
— Хорошо.
Веся вздохнула и вышла вслед за женихом за дверь. Змеюн тут же тихонько прокрался следом и стал подслушивать.
— …А давай не будем ждать осени, а?
— Ну, мы же договорились. Родственники твои всё равно раньше не соберутся, да и дел летом невпроворот, и ещё…
— А, может, ты просто не хочешь? — грустный, тревожный голос.
— Нет. Хочу. Но…
— «Но»… Не так сильно, как я. Что ж, я знал это с самого начала. Но надеялся, что со временем…
— Ари, пожалуйста, — Веся говорила куда‑то в сторону. — Я не отказываюсь от своего слова. Всё у нас будет хорошо. Просто подожди ещё немного, ладно?
— До сентября…
— До сентября.
В щёлочку Змеюн увидел, что девушка первая прижалась к жениху, спрятав лицо у него на груди. Он молча обнял её, машинально поглаживая толстую русую косу, длинно вздохнул и закрыл глаза.
«Жалко беднягу, — не без ехидства подумал кот. — Любит ведь, бешено, не по — эльфийски, даже ко мне ревнует, глупыш. А что толку…»
Услышав, как они прощаются до вечерних посиделок, Змеюн прошмыгнул на оставленное место и деловито подлил себе молока.
Веся вошла погрустневшая, рассеянная, но при госте честно попыталась взять себя в руки.
— Да ладно, не изображай, тут все свои! — махнул лапой Змеюн. — Мой тебе совет: забей на всё и наслаждайся жизнью, пока дают!
— Забей? Что? И куда?
Кот захихикал и снисходительно пояснил:
— Это из относительно нового. Земля, конец двадцатого века, выражение, эквивалентное «махни рукой», «плюнь на всё» или «не обращай внимания, не грузись».
— «Грузись»? М — да, отстала я от жизни, в моё время были другие словечки, — хмыкнула Веся. — Чувствую себя ископаемой старушкой.
— А ты не чувствуй, а перенимай передовой опыт, пока я здесь! Это что, я вот тут недавно парочку белок — оборотней встретил, из «свеженьких», так они такого понарассказывали! Впору книжку отдельную издавать! Вот, например…
За это Змеюна и любили — своими историями он мог поднять настроение кому угодно. Даже ревнивому эльфу, который, впрочем, с пеной у рта утверждал бы обратное…
Час спустя кот, наконец, собрался уходить. Повеселевшая знахарка проводила его до калитки.
Они одновременно вздрогнули, когда со стороны леса, подступившего сюда почти вплотную, раздался громкий неприятный треск.
— Медведь балует?
— Не знаю… С чего бы?
— А кто тогда?
Треск между тем приближался, и Змеюн на всякий случай снова шмыгнул в калитку.
— Забор у меня, конечно, не ахти… Давай посмотрим, кто это, если что, сразу забежим в дом!
Змеюн напряжённо поводил ушами.
— Слушай, а ведь это не зверь. Человек! Нет, даже два!
Теперь и Веся расслышала за треском приглушенные голоса, точнее, не вполне понятные ругательства.
— Ффу…
— А что ты хочешь? Там сплошной шиповник!
Кот первый разглядел выдравшуюся из кустов мужскую фигуру в длинном плаще. С громким «Уфф…» он тут же плюхнулся на землю, отдышаться. А где же второй?
— Ну и куда дальше?
— А ты что, не видишь деревню? Сейчас найдём кого‑нибудь и спросим!
— Ага. А нас пошлют к такой‑то матери или сдадут в домик с приятными мягкими стеночками…
— Слушай, будешь опять мне мозги выносить — заброшу на дерево нафиг, и пойду один. А ты виси себе, может кто и подберёт…
— Хорэ угрожать, пошли уже! Давай, шевели копытами!
Веся и Змеюн озадаченно переглянулись, не рискуя открыто выглядывать поверх забора. Что это за странное явление? Человек один, а голоса два, причём разных — и по тембру, и по манере говорить, стало быть перед ними не сумасшедший. Да и человек ли он? С копытами‑то?
Мужчина тем временем поправил на плечах плащ и решительно зашагал в их сторону. И правильно — дом‑то крайний, если что — вот он лес, рядом…
Весе впервые со времени своего житья в Борюсиках стало как‑то неуютно. Раньше она только радовалась, что живёт обособленно, вдали от шумных детей, звонких петухов и прочей галдящей живности. Зато можно встать рано — рано и без лишних любопытных глаз поспешить по росной траве на опушку и дальше в лес, собирая нужные травы, корешки и ягоды, послушать тишину среди могучих буков, покружиться в вальсе по любимой укромной полянке…