Впереди Авангарда - страница 4

А мне нужна мудрая мысль. Одна. Но чтоб всех проняла и подняла меня на

кресло секретаря Центрального комитета КПСС. Чтобы в ЦК все сдурели и завистью захлебнулись.

– А вот снеси кресты с церкви Садчикова, – профессор сам налил и интеллигентно заглотил сто пятьдесят. – Поставь решетки на окна. И пусть там будет психбольница. У нас, обрати внимание, психов в городе как ворон на свалке, а больнички-то нет для них.

– Да нет у нас психов, – задумался секретарь. – Все в Москве. В ЦК КПСС. Но мы поработаем с населением и психов станет, сколько требуется в рамках строящегося коммунизма. Хорошая. Мудрая мысль. Вот тебе ещё пузырь армянского. Надо будет мысль ещё одну, я тебя вызову.

Кончался 1962 год когда появилась в Зарайске психиатрическая лечебница в храме Божьем. То есть стала она как и храм работать с душами людскими. С её появлением и началась главная история нашей повести.

Было у отца три сына. Близнецы. И радостно было батяне, да и мамка парила над соседями гордая уже двадцать третий год. И, что всех пугало, – не уставала. Сынов та волшебная сказка, намеренно прочитанная родителями за час перед зачатием, помогла правильно выпустить на свет божий. То есть двое получились, как велел сказочный сюжет, умными, а третий был, строго по фабуле того же шедевра народного творчества – дурак. Первые двое выросли и в армию их не призвали, так как они силой ума внедрились на работу в секретный цех зарайского мясокомбината. В «Обкомпищепром». Оттуда вынуть дозревшего для выполнения воинского долга пацана, горвоенком, суровый полковник, не смел. Бронь обкома не пробивалась ни одним армейским орудием.

Цех от глаз советских трудящихся зарыли совсем глубоко, где-то очень близко к аду, как говорил скрытно веровавший в Бога мясокомбинатовский бухгалтер. Он сосредоточено и тайно веровал. Воровал, веровал и ежедневно молился в кабинке сортира. Чтобы не дерзить атеистам. И милости Божьей просил, истово и жестко биясь челом о край унитаза. Потому что никто, кроме отлучённого от социализма Господа, не уберег бы его от высшей меры. Он под расстрельной статьёй ходил вполне заслуженно и обоснованно, как любой очень мудрый бухгалтер. Всевышний за опасную для бухгалтера тайную веру в него, коммунистической властью униженного и отринутого, решил, что хоть и крупнейшая сволочь этот его раб и бог финансов, но нехай живёт. И пусть даже временами получает грамоты и премии. Потому все проверяющие бухгалтера Автандила Хорошидзе много лет ласково обнимали его после ревизий во время финальных посиделок с коньяком и колбасными изделиями. Тосты озвучивали в честь его мастерства и умения филигранно составлять отчетные документы. Сальдо всегда до копейки совпадало с бульдо.

А ближе к пенсии, надумал Господь, пусть его заменят на честного, и смерть свою нехай он примет от переедания сырокопчёной «московской» в цехе «обкомпищепрома». Туда его пусть понизят для сытого бесплатного доживания срока неправедной воровской жизни.

А там, в цехе этом, жужжащем десятью своими электромясорубками почти возле земного ядра, вдали от мира серого и суетного, вершились великие дела. Там из разного свежайшего мяса, которое ввозили в цех вагонетками по подземному тоннелю пожизненно заключённые, творилось волшебство. В глубинных недрах планеты варили, жарили, вялили, коптили всё, что есть для просмотра народом в книге «О вкусной и здоровой пище» и, ясное дело, то, что составители постеснялись фотографировать и вставлять в любимую народную книгу.

А кроме стандартного набора дефицита под дирижирование колбасных дел атланта из Бельгии, украденного КГБшниками незаметно и насовсем, творили в подземелье вообще неизвестную населению еду. Похожие на неземные капсулы из других галактик – особо твёрдые сырокопчёные сорта «московской», «брауншвейгской», «еврейской» и «советской» и прочих, труднопроизносимых названий. Их «колбасники» терпеливо высиживали как курицы яйца.

Это была пища богов и людей с извращённым вкусом из высших кабинетов обкома партии и горкома. Точнее – обычная жратва начальников обкома партии КПСС да их партийных, профсоюзных и комсомольских деток, меньших значительностью. Вот для них и выхаживали эти невероятные вкусом колбасы, потому что от богов мифичеких отказались вообще черт знает когда. Теми же вагонетками вывозили по тоннелю валящий с ног ароматом товар за город и там расфасовывали в ящики. Поимённо всем правителям. Домашнюю, скрученную в коляску колбасу из только что поверженных свиней, карбонат, шесть видов сервелата, пять сортов салями, национальные казахские деликатесы: чужук, жая, карта и казы из конины. Да много чего ещё. Страшно называть. До сих пор называть нельзя. До того всё засекречено бессрочно.