Впервые в Библии - страница 7

стр.

И вот он впервые после долгих лет послушания и повиновения совершает наконец что-то по собственной воле, а не во исполнение указаний своего Бога или своей жены. И в отличие от двух злодеяний, которые он совершил по их приказу, изгнав Измаила и собравшись принести в жертву Исаака, этот его поступок был хорошим: он послал слугу к себе на родину, в Харран, чтобы найти и привезти оттуда жену для младшего сына. Жену, которая украсила бы жизнь Исаака, утешила и наполнила любовью его сердце. Разрыв между отцом и сыном был таким глубоким и непреодолимым, что Авраам не мог послать туда самого Исаака, как сделает в следующем поколении Ревекка, послав в Харран Иакова. Он даже не мог рассказать сыну об этом. Слуга отправился в путь без ведома Исаака.

Маленький караван — несколько погонщиков с доверенным слугой Авраама во главе и десяток верблюдов, нагруженных провизией и дорогими подарками, — прибыл в Харран. Слуга остановился у колодца за стенами города, распряг усталых верблюдов и попросил у Бога послать ему знак. Он даже подсказал Ему этот знак. Он сказал Богу, что будет просить у девушек, приходящих к колодцу за водой, дать ему попить и выберет ту, что скажет: «Пей, я и верблюдам твоим дам пить».

Надо заметить, что Авраам послал в Харран не своего надежного домоправителя Элиезера, как обычно считают, а другого слугу. Не приходится, однако, сомневаться, что и этот слуга был человеком серьезным и проницательным. Знак, который он придумал, чтобы найти подходящую жену для сына своего хозяина, был весьма содержательным и соответствующим цели. Девушка, которая скажет: «Пей, я и верблюдам твоим дам пить», — наверняка будет хорошей женой, потому что эти слова удостоверят, что ей присущи щедрость, инициатива, сила, доброта и уверенность в себе. Так и случилось. Когда Ревекка, дочь Вафуила, внучка Авраамова брата Нахора, пришла к колодцу с кувшином на плече и слуга попросил у нее воды, она сказала: «Пей, господин мой», — а напоив его, добавила: «Я стану черпать и для верблюдов твоих, пока не напьются». Ее слова не были точно такими, как загадал слуга, но не точность слов была здесь важна, а характер, за ними стоявший.

Снова и снова выливала она кувшин в корыто, пока не напоила всех верблюдов. А ведь для этого нужно было раз за разом вытаскивать этот кувшин из колодца — работа тяжелая и утомительная. Десять верблюдов после далекого перехода способны выпить очень много воды. Слуга был растроган. Он подарил ей золотые серьги и золотые браслеты, чтобы украсить запястья, а она поспешила домой и рассказала обо всем матери. Ее брат Лаван, тот самый, что в следующем поколении обманет Иакова, очень воодушевился при виде этих дорогих подарков. Он помчался к колодцу и пригласил гостя в дом вместе с его людьми и верблюдами.

Эта часть рассказа (Быт. 24) — одна из самых подробных повествовательных глав Библии. Самое интересное в ней — двукратное повторение всех деталей рассказа: один раз в третьем лице, когда автор рассказывает о походе слуги в Харран и его встрече с Ревеккой и членами ее семьи, и второй раз в первом лице, когда слуга сам рассказывает семье Ревекки ту же историю.

Я не буду входить во все те детали, которые с таким вкусом и удовольствием повторяет талантливый и опытный рассказчик, но хочу подчеркнуть, что слуга Авраама придумал для себя действительно разумный знак. Ревекка оказалась не только щедрой и сильной, но также весьма независимой и решительной девицей. Мать и брат, надо думать, хорошо знали ее характер, и, когда слуга попросил их поскорее отпустить его с невестой в обратный путь, они сказали нечто для Библии необычное: «Призовем девицу и спросим, что она скажет».

«И призвали Ревекку, и сказали ей: пойдешь ли с этим человеком?»

«Она сказала: пойду».

Ревекка и ее служанки сели на верблюдов и поехали следом за слугой, и он привел их прямиком к Исааку, который жил тогда в земле Негев, возле источника Беер-лахай-рои. А Исаак с наступлением вечера «вышел в поле поразмыслить», сообщает нам рассказчик. Исааку, как мы помним, уже сорок лет, но он еще холостяк — ситуация, которая и сегодня обратила бы на себя внимание читателей, друзей и родственников, что уж говорить о библейских временах. Его вечерняя прогулка свидетельствует об одиночестве и отшельничестве, о свободном, ничем не заполненном времени, о давно установившихся и успокаивающих привычках. Все это изменится с появлением Ревекки, и Библия описывает их первую встречу так красиво, что я хочу привести это описание дословно и полностью: