Вполне порядочный мир - страница 11

Давыд ждал врача и вспоминал, что в детстве мечтал стать великаном. Но как его превращение непохоже на детские представления! «Громадный одушевленный локатор. Ловлю настроение окружающих и тут же ему отдаюсь…» Ведь и острая боль, свалившая его возле пристани, связана с этой же способностью воспринимать чужое настроение.

— Ты не ушел? — хромой врач тяжело дышал. — А друг твой исчез.

— Я так хотел с ним повидаться, — огорчился великан.

— Давыд, нас должны изолировать. Из-за твоего больного.

— Что с ним?

— Непонятно. Потому и изолируют. Только как быть с тобой?

— Понимаю, — с горечью произнес Давыд. — Я уйду из города.

— Это ненадолго, — поспешил утешить врач. — Все необходимое тебе доставят вертолетом.

— Что ж, спасибо… Я буду в лесу за Дачным городком.

— Не обижайся.

Давыд молча повернулся и зашагал к понтонному мосту.

Ноги его были исцарапаны обломками деревьев, но он не замечал этого. Сознание вновь заполнила тревога, и Давыд понял, что она пришла из разноцветных дачек, спрятавшихся среди деревьев, доходивших ему до пояса. Внизу, наверное, сыро и темно, как в любой чаще. Вверху ослепительно сияет солнце, но здесь он совершенно один. А дачки объединены боязнью быть раздавленными мимоходом гигантской стопой, страхом перед яростным напором растительности. Эта непокорность казалась сверхъестественной и увязывалась с появлением исполина…

Давыд не сразу понял, что прозвучал выстрел. Точно так же трещали деревья на его пути. Только мгновенный укол, напомнивший укус комара, заставил сообразить, в чем дело. Он с недоумением осмотрел заросли: захотелось обязательно найти стрелка. Но после второго выстрела это желание исчезло. Ощущать себя дичью было неприятно даже при его теперешнем росте.

Он ускорил шаг и вышел к берегу, откуда совсем недавно торопился с Денисом в город. Пленка на воде пожелтела, рыбы больше не выпрыгивали, лишь изредка колыхались водоросли. В тот аромат свежевыловленной рыбы, что стоял в воздухе от серебрящихся груд на обоих берегах, вплелась струя гнилостного запаха. Давыд подумал, что река совсем запаршивела, и неохотно ступил в воду. Однако переход обошелся без осложнений.

Где лежала дорога, Давыд догадался смутно. «Неужели теперь навсегда так: деревья, деревья — и ничего больше? Мы со многим справились, боялись лишь атомной войны. И вдруг привычные деревья, выросшие в неположенных местах, грозят развалить цивилизацию». Он вспоминал город, затянутый дымкой бензопил и автомобилей, буксующих на пнистых дорогах. В ушах стояли лязганье тракторов, гул вертолетов. «Решалось бы с болезнью быстрее. В такое время прозябать в лесу… Куда это я разогнался? Могут и не найти…»

Расположился на песчаном берегу озера. Вода была чистой, и Давыд почувствовал жажду. Опустился на колени, напился. Жажда исчезла, но ее сменил голод. Впервые за все время захотелось есть. «Без вертолета мне долго не продержаться. — Он прилег на теплый берег, закрыл глаза. — Я же человек, хотя какой-то дурак не поверил в это… Теперь набраться терпения и ждать. Надеюсь, за неделю вся петрушка кончится».

В глубине души он верил, что к вечеру за ним прилетят и можно будет вернуться в город.

Денис в последний раз оглянулся на растревоженные клиники и поспешил скрыться за громадным тополем, выросшим еще в стародавние времена. Сквозь заросли с трудом пробивалось солнце. Оставались лишь редкие островки, не занятые деревьями. В таких местах росла особо густая трава, оживленно стрекотали сороки.

Он пробирался к институту. Там должен быть Толпин, который мог знать о Давыде. В клинике Денис не решился уточнить, куда делся великан. Говорили о какой-то болезни, карантине, но он не поверил в это. Попробуй посадить Давыда в изолятор!

Ориентироваться приходилось по зданиям, переставшим походить на себя. Под ногами мягко стлалась трава. Свежий воздух и быстрая ходьба приободрили Дениса, исчез гул в голове. Повсюду виднелись следы человеческого сопротивления: торчали пни, кое-где дымился свежезалитый асфальт. Между деревьями мелькали озабоченные велосипедисты, а возле одного из домов Денис обрадованно заметил девчонок, играющих в классы.