Вполне современные девочки - страница 6

— Я Джесика Блэмонд, — сказала она, — и я думаю, что это моя комната.

Это больше походило на вопрос, чем на заявление.

— Ну, давай, входи, — весело сказала я. — Если это твой чемодан, то и комната твоя.

Блондинка смущенно улыбнулась.

— Да, это мой чемодан… Я Джесика Блэмонд, — сказала она снова, проходя в комнату. Держалась она очень прямо. Сначала Джесика протянула руку мне, а затем Сесиллии. Я заметила оценивающий взгляд Сесиллии, которым она окинула бежевый шерстяной свитер и такую же юбку в складку по последней моде: на два дюйма выше колен. (Большинство девушек, которых я видела в округе университета, носили мини значительно выше). Я заметила, как затрепетали веки Сесиллии, и подумала, что моя новая подруга, вероятно, пытается сейчас определить, как высоко была бы оценена Джесика в конкурсе красоты, поскольку она была достаточно высокой и, определенно, очень хорошенькой. Но почему-то мне сразу показалось, что ее красота не принадлежала к тому типу, которым бы заинтересовались на конкурсе. Джесика чувствовала себя неуверенно и, несмотря на определенное благородство и гордое выражение лица, в нем было что-то тоскливое.

— Ты здешняя или нет? — спросила Сесиллия.

— Простите?

— Это Государственный Университет, — в голосе Сесиллии послышалось легкое нетерпение. — Ты из Огайо или из другого штата?

— Из Калифорнии.

— Ты проделала большой путь, — сказала я, желая выяснить причину, почему она выбрала штат Огайо для учебы.

— Откуда из Калифорнии? — затребовала Сесиллия.

— Из Лос-Анджелеса.

Сесиллия широко раскрыла глаза.

— Ты что, рехнулась? Разве кто-нибудь в здравом уме уедет из Лос-Анджелеса — Голливуда в Огайо?

Джесика вспыхнула.

— Я хотела быть более независимой… не жить дома. Я впервые покинула дом… и когда я сказала маме, что хочу поехать учиться, она ответила, что мне следует поехать в Огайо. Видишь ли, мой дедушка родом из Огайо, и мама сильно им восторгалась…

— Твоя семья богатая? — прямо спросила Сесиллия, и я поморщилась от неловкости.

Джесика тоже явно смутилась. Ее щеки запылали.

— Я думаю… только моя мама.

— На чем твоя семья делает деньги? — спросила Сесиллия.

Я подумала, что самое время вмешаться.

— Пойдем, Сесиллия, я хочу познакомиться с твоей подругой… той девушкой из Ньюва-Нью-Джерси.

— Ладно. Только через минуту. Мне просто любопытно. Боже, но как я смогу научиться чему-нибудь, не задавая вопросов?

Она снова повернулась к Джесике.

— На чем твой отец сделал состояние?

Фиалковые глаза Джесики затуманились.

— На нефти. Только это не мой отец. Это отец моей мамы.

— Тот самый из Огайо?

— Да.

— Когда? Я имею в виду, когда он разбогател?

— Я точно не знаю. Думаю, в начале века.

— Да! — размышляла Сесиллия. — Это не очень давно. Не так, как Рокфеллеры.

— Для Калифорнии это давно, — сказала Джесика. — Для Южной Калифорнии.

— Хорошо, но если ваша семья такая важная в Калифорнии, зачем тогда ты приехала сюда в Государственный университет в Огайо? Почему ты не пошла в частный колледж в Калифорнии или в одну из этих модных школ на Востоке, как, например, Вассар или Смит? — потребовала Сесиллия.

— О, мама ни во что не ставит эту, как она называет, Восточную систему образования. Я объясняю это тем, что, по ее мнению, они суют нос в Калифорнию. Она сказала, что если я окончательно решила уехать учиться, тогда мне следует поехать сюда, откуда идут все наши корни.

Она секунду помолчала, а затем хмыкнула:

— Я думаю, что она на самом деле надеется, что, попав в суровую зиму Огайо, мне захочется вернуться в солнечную Калифорнию. И она верит в Государственные университеты. Она член правления университета в Калифорнии. Это одна из ее гражданских обязанностей. Сначала я хотела поступить в Калифорнийский университет в Беркели, но у нее была почти истерика. Она считает, что весь университетский комплекс Беркели следует закрыть. — Джесика покраснела. — Вы знаете, радикалы. Последнее время мама посвятила себя кампании по выкорчевыванию радикализма из университетов, поскольку она не может их закрыть совсем. — Она печально улыбнулась. — Мама очень решительный человек.

Я подумала, что все сказанное Джесикой о маме было очень интересно, но Сесиллия обратила ее внимание на белый чемодан.