Врачебная сказка или операция Алатырь - страница 2

-Что ж я, сиротинушка, буду делать! Мамы нету, папы, кажись, скоро тоже не станет, а она стоит, пялится и даже поесть не предложит! А-а-а!

 От его ора голова стала болеть еще сильнее, а по потолку пошли трещины.

-Цыц, морда трехголовая! Пошли на кухню! Поедим, а там – видно будет.

 Мы прошли (я-то прошла, а Вася втиснулся как смог) на кухню из пяти квадратов с кучей мебели.

-Что есть будешь? Есть борщ, макароны с сосисками и творог.

-Не, творог я не ем, а вот борщика с сосисками давай!- нагло ухмыльнулся Вася.

-Тебе лет сколько? – зачем – то поинтересовалась я, разогревая борщ. В голове был полный бардак и жгучее желание что – нибудь выпить - для храбрости.

-Мал я еще, всего 230 годков будет летом, - пробасили в ответ. По потолку на кухне тоже пошли трещины.

-А ты не мог бы говорить только одной головой, а то потолок скоро от твоего рыка на голову рухнет. И в борще известка появится!- на всякий случай добавила я, нахмурившись.

-Больше не повториться, товарищ начальник!- гаркнула в ответ средняя голова и мило улыбнулась.

-Я тебе не начальник, и рявкать тоже не надо, - высказалась я, задумчиво глядя перед собой.- Давай выпьем, а?

-Чего? Я ж еще маленький!

-230 годков – маленький?! А кто ж тогда большой? В смысле взрослый? Мне вообще тридцать только! – заорала я и достала две рюмки.

-Ну, ладно, - сжалился надо мной Вася. – Только папке не говори – выпорет!

-Ладно. Поехали?

 Я достала бутылку водки, наполнила рюмки, и залпом опустошила свою. Тут же, немного посомневавшись, налила вторую и тоже опрокинула ее в себя. Мысли мгновенно вернулись в голову и закрутились там, как бешенные. «Если он – Змей Горыныч, то кто же его папа? Зачем я нужна этим Змеям? Я – обычный врач. Между прочим, не пьющий! Какого черта этому монстру от меня надо?!»

 Вася смачно чавкал борщом, косясь на пустую рюмку. Я быстро наполнила тару и, не чокаясь, влила содержимое в себя.

-Я так быстро не могу – окосею, – прокомментировал мое поведение Вася. – А напиток –то хорош! Ядреный!- Одним махом влив водку в рот средней головы, ребеночек хлопнул лапищей по столу и рявкнул:

-Еще давай!

-Сейчас, разбежалась! Чтоб дитятко неразумное мне здесь нажралось, как свинья. А что я родителю его безутешному скажу?

 При напоминании об отце Вася смахнул слезы со всех щек разом и жалостно завыл:

-Помоги нам, горемыкам! Помоги! Больше помощи ждать неоткуда. Погибнет он, сиротой останусь!

-Хватит! Про сироту я уже слышала. Где папаша твой? – Трехголовый в секунду смолк и поглядел на меня несколько ошарашено, а я после третьей рюмки водки была готова на любые подвиги, и визит столь странного посетителя меня уже ничуть не смущал. – Поехали, пока соглашаюсь!

 Очнулась я на солнечной полянке с обильным количеством разнообразной растительности перед избушкой. Маленькой такой, ветхой, с резными ставеньками и курьими ножками.

-Где я? – вытаращила я глаза.

 В голове была пустота. Пытаясь хоть что – то вспомнить, я с удивлением рассматривала местное население, склонившееся надо мной: какую – то бабку, трехголового мальчика - дракона, маленькую кошку и кота – переростка величиной со слона. Все пялились на меня, перешептывались, но близко не подходили.

 Наконец, от собрания отделилась серенькая в полосочку кошечка и важно прошествовала ко мне:

-Вставай уже, а то на сырой земле сидеть по утрам вредно. Задницу простудишь! Да и больной совсем тебя заждался!- выдала мне кошачья физиономия и тут же с гордым видом удалилась обратно в толпу.

-Я умерла? - спросила я себя тихим голосом. – Нет, у меня обычная белочка! Как у алкашей! – тут же ответила сама себе, и, удовлетворившись, видимо, ответом, спросила, где мне найти больного.

 Народ расступился, и знакомый мне уже Вася потащил меня за руку в избушку.

Решив пока ничему не удивляться и разобраться во всем после исполнения великого врачебного долга, я влетела внутрь строения.

 На кровати, видавшей виды, развалился зеленый дракон с тремя головами (драконьими надо сказать) и стонал во все три глотки:

-Умираю! Хоть кто – нибудь мне поможет?! Помру – даже сынок не придет попрощаться! В глазах темно, дышать нечем! Спасите!