Врачебная сказка или операция Алатырь - страница 5

- А хуже не будет? – шмыгнула я носом.

- Не будет! Давай! – подбодрил котяра и тихонько пробурчал: - Хуже пока что и так некуда.

 Я тихо промямлила: - Пусть у них все пройдет.

 Мимо нас гордо прошествовала избушка. Мы, переглянувшись, рванули с котом, одновременно вслед за взбунтовавшимся домом. В глазах Бегемота стоял ужас. Через час бега по пересеченной местности избу удалось догнать и остановить. Влетев внутрь первым, Кот взвыл:

-Я так и знал! Дура!

-Кто? Я?! – я опешила от хамства зарвавшегося животного.

- А кто? Я? Не я ж желал, чтоб у них все прошло! А все – это все! И жизнь – тоже!

-Я их убила?! – с ужасом осознала я.- Хочу, чтоб все жили, немедленно! Здесь и сейчас! – мой крик эхом облетел всю округу.

 Первой с грязного пола поднялась баба Яга. Хрустнув костями, она оглядела свою избу и зарыдала навзрыд:

-Говорила я – это до добра не доведет! Она нам всю кашу заварила, а призовем – будет еще хуже! Из своего мира нам жизнь испоганила, а здесь …- бабка обреченно махнула рукой.

 Далее разобрать слова стало невозможно. Вася, отряхнувшись, улыбнулся мне во все три головы и со словами «ты ж папеньке поможешь» кинулся обниматься. Я рванула из избушки со скоростью стартовавшей ракеты.

 Снаружи меня ждал злой Кот – Бегемот, Луша и толстенький симпатичный … Гном?!

-Ты – ходячее недоразумение, – высказался Кот. – Смотри, что опять натворила!- Он лапой обвел окрестности и хмыкнул.

- А что? – кроме появившегося невесть откуда гнома все было нормально: кругом тот же лес, бабушка уже в чистеньком передничке выглядывала из окна, Вася звал меня «идти срочно домой», Луша заканчивала свой таулет.

- А вот что! – рявкнул Бегемот, кивнув в сторону леса. С указанной стороны стали появляться эльфы, гномы, орки, Белоснежка, курочка Ряба, Колобок, единорог, кентавры, Мэри Поппинс, Оле Лукойе, Елена прекрасная, волк вместе с царевичем, Геракл и многие- многие другие сказочные и мифические персонажи. Через несколько минут на полянке не было пустого места, куда можно было б спокойно плюнуть и ни в кого не попасть.

-Что это? Кто это? – я ошалело осматривала дело рук, точнее, слов своих.

-Сама захотела, чтоб все жили здесь и сейчас, - терпеливо объяснила Луша.- Ты Троглодита лечить собираешься, я что – то не пойму? Или он тебе так не нравиться, что решила дать ему умереть от жуткого поноса?- Зеленые глаза нагло щурились при каждом вопросе. – Тебя сюда зачем звали? Чтоб бардак развести? Нет! Чтоб человеку, тьфу ты, Змею помочь! А ты что устроила! Дома черт копыта поломает, так здесь тоже самое решила сделать?!

 Отповедь от собственной кошки меня просто взбесила!

-А чего это ты, моя любимая кошка, решила меня попилить? За то, что я тебе по шее надавала за свежесодранные обои? Или за свежесожранную икебану?! Так не фиг жрать мои вещи! Я права, между прочим!- заорала я.

-Права, права, - неожиданно согласилась Луша. – Помоги Змею, потом остальное разгребем.

 Рявкнув: «А ну, все по домам!», я схватила Лушу под мышку, влезла на порог избушки, смело вошла внутрь и с разбегу сиганула в огнедышащую печку…

 Очнулась я сразу в больнице. Ура! Я дома. Темно, правда. Ну и ладно!

 На руках сидела Луша, с укором глядя на меня. Отделение нагло дрыхло. Тяжело вздохнув, я на ощупь двинулась по коридору в сторону манипуляционного кабинета. В потёмках нащупала штатив для капельницы, сунула в подвернувшийся под руку пакет лекарства, целую кучу шприцев и растворов, опять вздохнула и спросила у кошки:

-Что дальше?

-Лия Алексеевна?! – неожиданно раздался голос из коридора. Навстречу мне летела по коридору медсестра Лена. – А что случилось? Вам плохо? Сейчас же ночь на дворе. Я могу Вам помочь?

-Тихо! – я остановила словесный поток своей сотрудницы. – Мне нужно соседу капельницу поставить. Понимаешь, там такая история. В общем, скорую вызывать никак нельзя. Я утром все объясню!- пробурчала я. Проследив за взглядом медсестры, наставительно добавила: - А штатив у тебя еще один есть. Утром верну. Все. Пока-пока!

 Быстро выскочив из отделения, я рванула к себе домой. Практически ни в одном окне в окружающих домах свет не горел.