Враг неизвестен. Горячий старт - страница 17
Когда они вернулись к «Рейнджеру», у тела Патрика Рейнольдса на коленях стояли оба пилота; рядом валялась раскрытая аптечка. Видимо, она не понадобилась.
— Эх, Пат! — с горечью произнес Паллистер. — Предчувствие…
Пир сцепил зубы и молча взошел по трапу. За ним шел еще кто-то, кажется, Завадски.
На базе, проходя по коридору, Пир на миг задержался у стенда. Напротив фамилии Паллистера уже красовалась жирная четверка, в строке Пира возникла единица, а вокруг фамилии Рейнольдса щуплый парень в синем халате сосредоточенно рисовал фломастером черную траурную рамку.
Пир уже спал, когда в дверь осторожно постучали. На соседней койке бесшумно приподнялся Ник Завадски.
Так же бесшумно Пир прошел к двери.
— Это я, Паллистер, — донеслось из коридора. Голос американца звучал приглушенно, но Пир узнал его. Замок двери сухо щелкнул, открываясь.
На Паллистере были спортивные брюки в обтяжку, футболка и легкомысленные незашнурованные кроссовки с мигающими огоньками в подошве.
— Пойдемте к нам…
Что-то в его голосе удержало Пира от ненужных вопросов. Ник Завадски молча оделся и, тихо звякая ключами, дождался, пока оденется Пир.
В соседней комнате сидели все оперативники, ван Торенс, трое дистанционщиков и кое-кто из пилотов. Едва Пир, Паллистер и Завадски вошли и затворили за собой дверь, на столе как бы сами собой возникли три квадратные бутылки.
— Это ром? — угрюмо спросил один из пилотов.
— Ром, — подтвердил Паллистер.
На застеленную и нетронутую кровать Рейнольдса поставили полную до краев рюмку.
— За вас, ребята, — глухо сказал Паллистер, и все присутствующие, не чокаясь, выпили.
Утром Брюс де Григ, как обычно, явился на текущий доклад к шефу. Доклад походил на вчерашний, и на позавчерашний, и на недельной давности, и Брюс ничуть не сомневался, что никаких изменений не предвидится: он договорит, шеф сбросит файл в архив, несколько вопросов, внеплановые задачи, и все — работать.
На середине доклада тоненько запищал зуммер вызова. Майкл Батт удивленно уставился на мигающую точку посреди экрана терминала. Жестом прервав помощника, хотя Брюс и сам уже умолк, он коснулся клавиши ответа.
— В чем дело, Люсьен? У меня доклады…
— Сэр! Здесь рабочий из жилых модулей. Он хочет повидать вас и говорит, что это очень важно!
Голос секретарши-гаитянки звучал растерянно. Понятно было, что ей стоило больших усилий решиться потревожить шефа.
— Надеюсь, дело действительно важное, — проворчал Батт. — Впускай…
И — гораздо тише — добавил:
— И надеюсь, что дело быстрое.
Вошел рабочий в форменном комбинезоне сервис-служб, курчавый мужчина, похожий на турка-беженца. В руках он держал черный пластиковый пакет для мусора.
— Здравствуй, любезный, — сухо сказал Майкл Батт. — Секретарша сказала, что у тебя срочное дело.
— Да, сэр!
Рабочий неловко двинул пакетом, там что-то отчетливо звякнуло.
— Я читал типовые договоры оперативников проекта… Там сказано, что им запрещено пить… спиртное. Я убирал в жилом блоке сегодня. Посмотрите, что я нашел в комнате номер один… В урне.
Рабочий торопливо полез в пакет, шурша, и выставил на стол одну за одной три бутылки из-под рома.
Батт внимательно посмотрел на рабочего.
— А почему ты решил поставить в известность меня?
Рабочий замялся.
— Ну… Это же запрещено. Это нарушение.
Батт откинулся на спинку своего очень неудобного с виду кресла. Три пустые бутылки выглядели на краю огромного Т-образного стола на редкость нелепо.
— Скажи-ка, — с неожиданным интересом спросил Батт, — а сам ты пьешь… спиртное?
Рабочий, нервно шелестя пакетом, пожал плечами и ответил, слишком быстро ответил, как показалось Батту:
— На смене — нет, сэр. Никогда.
Батт устало прикрыл глаза.
— Ладно, скажи, как тебя зовут, дружище. Тебе выпишут премию.
Рабочий просиял. Видно, на это он и рассчитывал.
— Спасибо, сэр! Меня зовут Хакан Хами, номер 110–692 «дельта». Надеюсь, вы примерно накажете нарушителей, сэр!
— Несомненно, — буркнул Батт. — Ступай, Хакан, спасибо.
— Вам спасибо, сэр! До свидания!
Рабочий попятился и поклонился.
— Да, — встрепенулся Батт. — И забери это…
Он махнул ладонью в сторону бутылок.
Хакан Хами, казалось, несказанно удивился.