Враг Рима - страница 11

— Что же с нами будет? — жалобно спросил Суниатон.

Поняв, что друг нуждается в утешении, Ганнон попытался найти хоть какой-то оптимистичный ответ, но не смог. Единственным возможным исходом была преждевременная встреча с Мелькартом, богом моря. Во дворце на дне морском.

Кампания, окрестности Капуи

Квинт проснулся вскоре после рассвета, когда первые лучи солнца проникли в окно спальни. Не имея привычки валяться в постели, шестнадцатилетний юноша рывком сбросил одеяло. Одетый лишь в лиций, льняную набедренную повязку, он босиком подошел к небольшому святилищу в дальнем углу комнаты. Его переполняло возбуждение. Сегодня он впервые в жизни возглавит охоту на медведя. Уже скоро его день рождения, и Фабриций, его отец, хотел, чтобы сын ознаменовал переход в статус взрослого мужчины соответствующим образом.

— Надеть тогу, конечно, хорошо, — сказал он вчера вечером. — Но в твоих жилах течет и кровь осканцев. Что может быть лучше в качестве доказательства отваги, как не убийство самого крупного в Италии хищника?

Квинт преклонил колени перед алтарем. Закрыв глаза, вознес привычные молитвы, прося о здоровье и процветании, своем и всех близких. Потом помолился о другом: чтобы ему удалось найти след медведя и не потерять его; чтобы ему хватило отваги, когда дело дойдет до схватки со зверем; чтобы удар его копья был быстр и точен.

— Не беспокойся, брат, — раздался голос позади него. — Сегодня все будет хорошо.

С удивлением Квинт обернулся и поглядел на сестру, наблюдающую за ним через приоткрытую дверь. Аврелия была почти на три года младше и всегда любила поспать.

— Рановато встала, — сказал он, снисходительно улыбнувшись.

Аврелия зевнула, провела пальцами сквозь длинные густые черные волосы, такие же, как у него. У них обоих были прямые носы, слегка заостренные подбородки и серые глаза. С первого взгляда было понятно, что они родные брат и сестра.

— Не могла долго спать, думая о том, что тебе на охоту.

— Беспокоишься за меня? — попытался подшутить Квинт, довольный, что сестра отвлекла от его собственных волнений.

Аврелия переступила порог комнаты.

— Конечно, нет… ну, немного. Но я помолилась Диане. Она будет направлять тебя, — заявила она серьезным тоном.

— Знаю, — твердо ответил Квинт, хотя внутри себя не ощущал и доли той уверенности, какой пытался вложить в ответ.

Он встал, поклонившись стоящим на алтаре фигуркам, окунул голову в бронзовый кувшин-умывальник, стоящий рядом с ложем, стер воду с лица и плеч куском льняной ткани.

— Расскажу тебе обо всем сегодня же вечером, — проговорил юноша, влезая в тунику с коротким рукавом, а затем присел и принялся завязывать сандалии.

Аврелия нахмурилась.

— Хочу сама увидеть.

— Женщины не ходят на охоту.

— Так нечестно, — сказала Аврелия, обиженно сжав губы.

— В мире много нечестного, — ответил Квинт. — С этим приходится мириться.

— Но ты же научил меня обращаться с пращой.

— Может, и не стоило этого делать, — пробормотал Квинт.

К его удивлению, Аврелия отлично научилась метать камни из пращи, и это, естественно, удвоило ее желание предаваться запретным для девочек развлечениям.

— Пока что нам удавалось хранить это в тайне, но представь, что будет, если об этом узнает мама.

— «Ты уже почти женщина… — проговорила Аврелия, подражая манере речи Атии, их матери, — такое поведение не подобает молодой девушке. Ты должна немедленно прекратить все это!»

— Точно так, — согласился Квинт, игнорируя горькую усмешку сестры. — А что она скажет, если узнает, что ты умеешь скакать на лошадях, вообще себе не представляю.

Ему очень не хотелось терять лучшего товарища в верховой езде, но тут он был не в силах что-то изменить.

— Такова уж женская доля.

— Готовить. Ткать. Ухаживать за садом. Присматривать за рабами. Какая скука — с жаром проговорила Аврелия. — Не то что охотиться или учиться владению мечом.

— Не настолько, если у тебя не хватит сил, к примеру, орудовать копьем.

— Да ну? — спросила Аврелия, приподымая рукав туники и напрягая мускулы. Улыбнулась, заметив на лице Квинта неприкрытое удивление. — Я тоже, как и ты, поднимаю камни.