Врата джихада - страница 18

—    Интересно, что все это значит. — Ксан не рассчитывал на ответ, просто размышлял вслух. — Допустим, у «бедфорда»отказало зажигание, но при чем тут Макмэн?

Козы успели пробудиться и пощипывали чахлую травку.Голос муллы нараспев призывал к намазу. Начинало припе­кать. Все громче верещали птицы, жужжали вездесущие на­секомые.

Внезапно рассветную тишину разорвал пронзительный вопль. Не могло быть сомнений — кричал ребенок. Отчаян­ный, призывавший на помощь крик.

Ксан бросился через поле.

—    Что ты делаешь! Нельзя!.. — попыталась остановить его Тасмина.

Но Ксан пробивался вперед сквозь маковые стебли. Козы с изумлением уставились на него. Они не отличались упитан­ностью, и их морды могли выражать любые оттенки чувств, кроме сытости и удовлетворения собственной судьбой. На­дежда промелькнула в глазах животных при появлении че­ловека, но быстро угасла: в руках у того не было ни капусты,ни морковки.

Вопль раздался снова.

—    Что там?!

Ксан ворвался в дом и увидел жирную спину Терри, ко­торый склонился над девочкой-подростком, распростертой на грубом деревянном столе. Раскинутые ноги, тощий жи­вот, который лапала грубая пятерня.

Схватив австралийца за плечи, Ксан оторвал его от ребен­ка, но Терри отшвырнул нападавшего к стене, ударил в жи­вот. Хватая ртом воздух, Ксан упал на колени. Только сейчас он заметил пожилого пуштуна, безучастно сидевшего в углу.«Неужели, это отец девочки?».

Из груди вырвался хрип:

—    Что смотришь, разве это не твоя дочь?»

Пуштун поднял руки ладонями вверх и обратил свой взор вверх, будто сквозь прохудившуюся крышу можно было уви­деть Аллаха и услышать приговор своей никчемной жизни.

—Ты. шпион! Шею сверну! — прорычал Терри. Он вы­хватил из кармана пистолет, палец лег на спусковой крючок.Однако выстрел прозвучать не успел. Ксана спасло чудо, если чудом можно назвать неожиданное появление генконсула Абдул Раззака. Вот уж воистину

В один миг преодолев расстояние от порога до австралий­ца, Абдул Раззак сбил его с ног, рубанул по горлу. Вырвав ору­жие, схватил толстяка за волосы, надавил на глаза, исторгнув из глотки Макмэна крик боли и отчаяния.

— — выругался афганец. — Лю­бишь насиловать детей. Смерть тебе!

Австралиец умоляюще замычал. Но прежде чем раздал­ся выстрел, широкий крестьянский нож рассек камиз Раззака, нырнул под ребра и достал сердце. Афганец с бес­крайним изумлением смотрел в глаза пуштуна, который на­давливал на рукоятку.

—    Зачем. — Раззак хотел сказать что-то еще, но на губах у него появились розовые пузыри, потом хлынула кровь. Девоч­ка забилась в истерике, прикрывая наготу изорванным пла­тьем. Отец вытащил нож из тела афганца, отбросил на пол.Исподлобья глянув на Ксана, кивнул в сторону Макмэна:

—    Не трогай его. Я сам отдал ему дочь.

В этом месте Ксан закашлялся и сделал паузу. Он устал говорить и почувствовал необходимость «смазать» голосо­вые связки. Для этого отлично пригодились паштет из гуси­ной печенки и две рюмки водки. Разумеется, я сидел как на иголках, ожидая завершения истории. Однако Ксан не спе­шил. Подкрепившись, закурил, а после признался, что устали с удовольствием отправился бы на боковую.

—    Но чем все закончилось?

—    Мы покинули Билья Мину, вот и все.

—    А австралиец?

—    Это действительно оказалось совпадением. Тот самый случай. Терри и не подозревал о ракете, просто пакостил по своему обыкновению.

—    Его судили?

—    Слишком о многом пришлось бы рассказать пакистан­скому суду. К тому же Макмэн пользовался дипломатическим иммунитетом. Единственный прок от всей этой истории был в том, что талибы так и не получили «Хатф-1», и отряд Ис­ламской милиции зря прождал на границе.

— Раззак проявил благородство, — фраза прозвучала не­сколько патетично, но, на мой взгляд, уместно. Подумав, я добавил, чтобы не обидеть Ксана: — Так же, как и ты. Услы­шал призыв о помощи.

Я все забывал упомянуть, что Ксан не страдал от избытка хо­роших манер. Может, на дипломатических раутах он и держался в установленных рамках, но в моем обществе расслаблялся. Вот и на этот раз — запустил пальцы в рот и после некоторых уси­лий вытащил пару волокон говядины, застрявших между зубов. Прополоскал рот водкой, снисходительно посмотрел на меня: