Врата Тартара - страница 41

В происходящее вмешались неасапианты, которые сломали Зайцеву несколько костей, срывая концентрацию на контроле разума княжны. Анастасию после этого еще держали больше минуты, препятствуя желанию сбросившей щиты девушки насадиться глазом на ножку перевернутого стола в попытке себя убить.

Вот значит как; мое указание Фридману приглядеть за Анастасией, указание, о котором я забыл почти сразу же как дал его, спасло княжне жизнь. Причем не только жизнь, но и — что для нее более важно, репутацию рода. Ведь одно дело взять оружие в руки и с честью умереть на поле боя за Веру (Дело правое), Царя (Вождя) и Отечество (Родину), а другое вот так вот позорно насадиться на ножку стола, будучи изначально хозяином положения.

Я знал, что Анастасия очень тонко чувствует мою привязанность к Зоряне. Причем явно понимая всю ее подноготную, которую можно облечь в известную всему миру фразу «мы в ответе за тех, кого приручили». Княжне мои чувства к Зоряне почему-то категорически не нравились, как и сама Зоряна, но спасла девушку она машинально и без раздумий. Именно из-за того, что пережила днем, едва не погибнув, в какой-то мере отблагодарив меня своим поступком.

— Что с поместьем? — прошептала княжна, когда я негромким комментарием дал понять степень своего удивления произошедшим.

— Могло быть хуже, — после некоторого раздумья нашел я ответ. — Выздоровеешь, уже будет как новое, — добавил я, пытаясь успокоить Анастасию.

Разговора как такового не получалось — видно было, что княжна в сознании держится с усилием. И я уже корил себя за то, что не понял этого сразу и сходу задал ей столь непростой вопрос. Надо было просто показаться на глаза и уйти, оставив выяснения на потом. Но сейчас поздно уже. Все сделал, как сделал.

В этот момент Анастасия как раз прикусила губу жемчужными зубками, словно помогая себе прийти в себя, сбросив оцепенение слабости. И практически моментально раздался короткий стук, дверь распахнулась, а на пороге появилась медсестра.

— Ваше благородие, для здоровья ее светлости вам будет лучше нанести визит позже, — произнесла сиделка. На нас она смотрела с затаенным страхом, а я — глядя как она тщательно скрывает испуг… нет, скорее трепет, в очередной раз подумал о том, что преступники и одаренные в чем-то похожи. Ни с теми, ни с другими в условиях дикой природы обычные люди связываться в большинстве не хотят из-за непредсказуемости последствий.

— Уже ухожу, спасибо, — кивнул я, и снова обернулся к Анастасии. Хотел было произнести дежурные ободряющие и прощальные слова, но девушка жестом остановила меня. При этом я чувствовал ее эмоциональное напряжение, но не мог понять причину — слишком смутные чувства.

— Из-за вас, Артур, у меня дома случилось… то, что случилось, — негромко произнесла княжна, собравшись с силами. Звук закрывшийся медсестрой двери раздался неожиданно громко — та явно не справилась с эмоциями, понимая что слышит совершенно ей не предназначенное.

— Это… неслыханно, и я неприятно поражена произошедшим, — с трудом между тем произнесла княжна.

Впервые Анастасия шевельнулась, поворачивая голову и глубоко запавшие, обрамленные темными кругами глаза посмотрели на меня.

— Я не… не желаю более… вас видеть на пороге своего дома.

Слова княжны и испытываемые ей чувства совершенно не соответствовали, и я недоуменно посмотрел на нее. Но лишь краткое мгновение, почти сразу осознав в чем дело. «Как будет возможность дашь повод, и статус твой закончится» — вспомнил недавние слова Анастасии в нашем разговоре. Состоявшемся после того, как она отправила восвояси жандармов, объявив меня своим женихом. Вот оно что — я забыл, а она помнит. И говорит сейчас все это только для того, чтобы я встал и ушел с чистой совестью.

— Мне сегодня покинуть поместье?

— Как сочтете нужным, — произнесла княжна, отворачиваясь и снова глядя в потолок.

— Но… — негромко сказал я, отчетливо ощущая недоговоренность.

«Но я хотела бы, чтобы ты остался» — неожиданно мысленно сказала мне Анастасия.

Вот это было неожиданно. Я понимал, что Анастасия совсем не хочет, чтобы я уходил именно сейчас — отчетливо чувствовал это в ее эмоциях. Которые слушал в первую очередь, и только потом слышал сказанные слова. Но я даже мысли не допускал, что она сможет заявить об этом прямо.