Врата Тартара - страница 45

Далее уточнять я не стал. Ситуация понятна, и действительно невыгодная — потому что Конфедерация свой город не отдаст ни при каких условиях. Но регулярная армия конфедератов в случае открытого конфликта будет уничтожать наемников на улицах мятежного имперского города, а вот новосозданное княжество и кланы, являющиеся настоящим новым центром силы, окажутся совсем не при делах. А далее, кто его знает, какая поддержка мятежникам будет оказана заинтересованными странами? — глянул я на очертания стран и протекторатов, подписавших Восточный пакт.

И чуть погодя бросил взгляд на ставшие миниатюрными портреты деятелей из администрации Елисаветграда. Этим же вообще как с гуся вода — главное смуту начать, а если станет слишком жарко и неуютно, можно покинуть город и страну. Как в моем мире сделали инициировавшие государственный переворот февральские деятели. Да и не только они.

— Я могу надеяться на то, что господин Власов не уйдет от ответа за свои поступки? — задал я дежурный вопрос. Спросил только потому, что этого вопроса от меня ждали.

— Несомненно.

— Сроки?

— Мы сейчас находимся в очень неблагоприятной ситуации, — сверкнул глазами Демидов. Моя вызывающая лаконичность ему не понравилась, но ответил он без предвзятости: — Силовая операция по устранению Власова привлечет ненужное внимание. Его резиденция серьезно укреплена, и в случае неудачи малой диверсионной группы он может покинуть Европу, попытавшись начать жизнь под другой личиной. Масштабная же операция, как я и говорил, привлечет ненужное внимание и даст нашим противникам повод для эскалации конфликта. Прошу не забывать, что сейчас вокруг Елисаветграда сконцентрированы огромные силы и ресурсы. Мы находимся словно на пороховой бочке в горящей степи, и каждое неосторожное действие может стать критичным.

— Почему Власов сейчас этого не делает?

— Не делает что? — не понял вопрос Демидов.

— Почему понимая неотвратимость наказания, Власов остался здесь, в регионе?

Мой вопрос показался присутствующим странным. Ну-да, ну-да, глупость спросил.

— Кроме вопроса чести, — кашлянул Демидов, — вариант с отчуждением от Конфедерации части земель Вольницы имеет немалую вероятность. Князь понимает, что в отличии от противников перевод конфликта в горячую стадию нам не нужен, и мы до последнего будем стараться урегулировать дело миром.

— Господа, благодарю за объяснения и уделенное время, — едва дождавшись окончания фразы, поднялся я. — Разрешите откланяться?

Демидов открыл было рот — явно хотел напомнить мне о том, что я не ответил на поставленный вопрос.

— Я все понял и принял, — опередив ротмистра, кивнул я.

Никто больше ничего не спрашивал, и препятствовать мне не стал. Я покинул кабинет и направился к выходу из здания администрации. Уже не замечая следующую за мной словно тень Иру сел в машину, и во время дороги до поместья смотрел в окно, напряженно размышляя.

Когда автомобиль подъехал к воротам, на площадке стоянки перед ними, обычно пустой, увидел сразу несколько автомобилей. Не представительские повозки, на которых перемещается одаренная молодежь, и я в том числе, но все же весьма дорогие машины. Причем самые разные — от напоминающего Лендровер Дефендер угловатого внедорожника, до хулиганской спортивной машины, похожей на Субару Импрезу, только не в привычной мне сине-желтой окраске, а также двойной, но красно-синей.

В Елисаветграде вообще машин на улицах мало — приобрести себе личный автомобиль в Конфедерации, да и во всех остальных благополучных странах сложнее чем в Сингапуре моего мира. Поэтому подобное собрание меня весьма удивило. Но увидев, кто именно собрался у машин — первым узнав невысокого японца, только усмехнулся. Опять невесело. Попросив водителя остановить, вышел из машины и подошел к собравшимся тесной группой бойцам спецназа конфедератов.

— Здравия желаю, господин штабс-капитан, — произнес я, глядя в глаза Измайлову.

— Уволен со службы и лишен офицерского звания. Ваше благородие, — спокойно произнес экс штабс-капитан, внимательно на меня глядя.

— Когда?

— Сегодня.

— Оперативно, — не удержался и едва не засмеялся я, вспоминая только что состоявшуюся беседу. — Хм, прошу простить, — пришлось почти сразу извиняющееся развести руками под недоуменными взглядами. Неудобно получилось — человек рассказывает, что ему жизнь сломали, а я смеяться начинаю. Легенду рассказывает, конечно же, но все же.