Временная вменяемость - страница 9

— Завтра еще поиграем, — обещает она. — Если, конечно, не боишься.

Гарри идет за нами.

— Как все прошло? — спрашивает он.

— Она говорит, что не делала этого.

— Может, так оно и есть. Парень всю жизнь проработал с бывшими заключенными. И мог нажить себе врагов.

— Возможно. Сегодня я больше не могу об этом думать. Мне нужно выспаться. Разбирательство завтра утром, а сразу после этого начинается суд над Баком.

Гарри отступает в тень, привлекает меня к себе.

— Ну ладно, — говорит он. — До завтра.

И целует меня крепко и нежно. Мне наконец-то становится тепло и спокойно. Так бы и стояла, но надо идти.

— Меня ждет гость, — говорю я.

Гарри смеется.

— Удачи тебе, — говорит он.

Мэгги уже сидит в машине.

— Как мне вас называть? — спрашивает она, когда я сажусь за руль.

— Марти.

— Ладно. Спасибо вам за все, Марти. Если бы вы меня не забрали, мне бы пришлось отправиться в отдел социальной помощи. Говард всегда грозится отправить меня туда. — Она пододвигается ко мне поближе. — А еще рассказывает, что там делают с девочками.

Будь Говард Дэвис жив, я бы с удовольствием дала ему по морде.

— Этот Говард — жуткий человек, — говорит Мэгги.

Меня беспокоит то, что она говорит о нем в настоящем времени.

— Мэгги, ты понимаешь, что Говард мертв?

— Да, — отвечает она. — Понимаю.

— А ты понимаешь, что в убийстве обвиняют твою маму?

— Да, — снова говорит она. — Но она этого не делала. Я была там. Он ее избил, и она убежала. Она ему ничего не сделала. — Мы выезжаем на улицу. В темноте мне почти не видно лица Мэгги. — Вы ведь ее освободите? — шепчет она.

— Я сделаю все, что смогу, Мэгги, но твоя мама нескоро вернется домой. Дело сложное. Вам с мамой предстоят трудные времена.

— Я вот что думаю, — говорит Мэгги. — Мама в тюрьме, и это плохо. Но Говард больше ей ничего не сделает. Так что самое трудное позади. Мне жалко Говарда, но мне нисколечко не жалко, что мы его больше не увидим.

Поздно вечером я достала из портфеля книгу с решением судьи Паксона. Мне было необходимо ознакомиться с его рассуждениями и понять, как строить защиту в деле Бака Хаммонда.

Я открыла книгу на заложенной странице и тут же нашла нужный отрывок.

Неодолимая тяга к убийству. Ответ, найденный мной, мало что объяснил, более того, он меня разочаровал. А ведь именно этот вопрос, заданный сто лет назад, сейчас волнует меня больше всего.

Мэгги Бейкер учится в средней школе Чатема. А мой сын Люк — там же, в выпускном, и еще играет в баскетбольной команде школы. К нам домой мы с Мэгги добрались около одиннадцати, Люк уже и не надеялся, что мать приедет и приготовит ужин. Он как раз вышел на крыльцо расплатиться с разносчиком пиццы. Мэгги чуть чувств не лишилась.

— Это ваш сын? — ошарашенно спросила она.

— Да.

— Люк Эллис — ваш сын?

— Насколько мне известно, да.

— Почему вы мне раньше не сказали? — бросила она с упреком и, глядясь в зеркальце заднего вида, стала судорожно поправлять прическу.

То, что происходило дальше, меня даже позабавило. Люк держался по обыкновению дружелюбно. Он не стал спрашивать, почему я привезла Мэгги, а вел себя так, словно мы давно ждали ее в гости. Он поделился с ней пиццей и мудрыми советами старшеклассника. А она ловила буквально каждое его слово.

В плите горел огонь, но было все равно прохладно — из-за зимних сквозняков. Я выдала Мэгги трикотажный домашний костюм и старенький свитер. Она поглядела на меня как на сумасшедшую. Я про себя отметила, что надо не забыть привезти с Бейвью-роуд ее одежду.

В полночь Люк постелил Мэгги на диване, достал из шкафа два теплых одеяла, после чего удалился вместе с нашим ирландским сеттером Дэнни. Мэгги проводила его взглядом, исполненным неподдельного восхищения.