Время безмолвия - страница 39

– Джейк?

Он моргнул, осознавая, что голос Сары был уже иным… не мечтательным, как в прошлом.

– Что? – Он посмотрел на нее.

– Где ты был? – с любопытством в глазах поинтересовалась она.

– В мечтах, – сказал он. – Но все уже закончилось. Абсолютно все.

Глава 9

Дилан остановился перед маленьким коттеджным домом, расположенным на краю моря на Пизмо-Бич в Сан-Луис-Обиспо. Дом был белого цвета с голубыми ставнями и разноцветными цветами в двух длинных оконных коробках. Стоило Дилану выйти из машины, как его пронзил прохладный ветер. Солнце уже поднялось, но воздух был холодным, а высокие волны так и приливали к пляжу, видно было, что после двухдневного шторма океан все еще бушевал.

У него были смешанные чувства касательно моря. Некоторые из его воспоминаний были связаны с семейным особняком на острове Оркас архипелага Сан-Хуан, что в штате Вашингтон. И тот дом был последним местом, где он видел свою мать. Когда они вместе вернулись домой, его отец сообщил ему, что они разводятся, на следующий день мама ушла.

Было странно, что Джейк уже однажды пережил быстрый и необъяснимый уход женщины. Разве этого раза не должно было хватить?

Сара не просто ушла, она еще и Кейтлин забрала с собой. Это малышка – сердце и душа его брата. И Дилан собирался вернуть Кейтлин Джейку, даже если это будет последнее, что он сделает в своей жизни.

Поднявшись на крыльцо коттеджа, он резко постучал в тяжелую деревянную дверь. Во дворе залаяли собаки, а через мгновение всего на несколько дюймов приоткрылась дверь, золотая цепочка была на месте. Женщина, оставшись в тени, посмотрела на него, и он не смог хорошенько ее разглядеть.

– Что вам нужно? – осторожно спросила она.

– Информация. Мою подругу вчера показывали по новостям. Вы позвонили полиции и сообщили, что она кажется вам знакомой.

– Женщина с амнезией?

– Да. Мы отчаянно пытаемся узнать, кто она.

– Офицер, с которым я говорила, решил, что между нами нет никакой связи, – ответила женщина. – И потом… мою подругу звали Джессика. А он сказал, что ее зовут Сара.

– Она действительно называет себя Сарой, но вполне возможно, это ее не настоящее имя. Она не помнит, кто она. Девушка попала в серьезную аварию, и ее ребенок пропал. Я бы просто хотел поговорить с вами о вашей подруге, вдруг она окажется той, кем вы считаете. Могу я войти?

– А вы вообще кто такой? Вы не коп.

– Нет, я друг Сары. Если честно, она как бы девушка моего брата, а пропавшая девочка – моя племянница. Меня зовут Дилан Сандерс.

Женщина колебалась, но все же сняла цепь и открыла дверь. В отблесках солнечного света она оказалась моложе, чем он предполагал, где-то около тридцати, может быть, чуть больше тридцати. Она была одета в светло-голубые капри и белую, но со следами желтой краски, мужскую рубашку с длинными рукавами с пуговицами. Волосы цвета клубничный блонд были собраны в хвост. Лицо у нее было тонкое, на носу веснушки, а ее глаза темно-синего, словно сапфир, цвета напоминали ему о море. Он с трудом сглотнул, внезапно понимая, что все еще пялится на нее. Когда он впервые услышал от офицера описание «сумасшедшей ненормальной дамочки», он представил себе слегка странноватую женщину с полдюжины кошек и, возможно, птицей на плече, а не эту удивительно красивую молодую женщину.

– Я Кэтрин Хиллиард, – произнесла она мягким и лиричным голоском.

Он прочистил горло.

– Приятно познакомиться с вами. У вас случайно нет фотографии вашей подруги? – Может, ему удастся все разузнать лишь по одному снимку.

– Конечно, есть, – ответила она.

– Можно на нее взглянуть?

Она отошла от двери и пригласила его следовать за ней в комнату.

Дилан остановился, оказавшись в центре гостиной. Он никогда в своей жизни не видел столько мусора: разложенные на столе дюжина или более стеклянных фигурок, разнообразные деревянные ящики любого размера, ракушки, статуи, книги, журналы. Почти все доступные места были заняты чем-то. На двух подлокотниках дивана спали две кошки, а в клетке, что стояла в углу, щебетала птица. Похоже, его первоначальное впечатление было не столь уж ошибочным.

Он понял, что Кэтрин превратила свою столовую в художественную мастерскую. Мольберт был установлен прямо перед панорамным окном, что выходило к морю.