Время «Ч» - страница 14
— Никаких признаков появления в районе лагеря чужого человека не обнаружено. Я уже вторым кругом иду… Вот — медведь какой-то шатается… — Сержант указал на отпечаток. — Я его след несколько раз встречал.
— Один и тот же?
— Так точно.
— Почему так думаете?
— Видите, у него на левой передней лапе крайний коготок обломлен… Особая примета.
Лейтенант внимательно осмотрел отпечаток, одобрительно кивнул, задумался о чем-то, потом сказал:
— Хорошо. Давайте связь с заставой.
Сержант достал из подсумка скрученную в моток гибкую антенну, подкрутил винт — антенна превратилась в упругий, извивающийся прут; вставил ее в рацию.
— Заря. Я — Сокол… Заря. Я — Сокол. Прием…
Щелкнул тумблер. В наушнике несколько мгновений слышался шорох эфира, а затем раздался радостный голос дежурного связиста:
— Сокол. Я — Заря. Слышу вас хорошо. Что имеете для меня? Прием!
Сержант протянул Климову микрофон. Лейтенант вызвал на связь начальника заставы.
— Климов, почему так долго молчали? Докладывайте, — взволнованно и немного даже раздраженно сказал Михайленко.
— Товарищ капитан, выяснял обстановку. Дело темное…
— Что значит «темное»? Ушел кто-то?
— Нет. Все на месте. Спокойно работают. Никакой паники.
— Так в чем же сложность?
— Непонятно, кто его убил. Чужих следов нет. Исаев два раза проверял.
— Прокуратура поручила нам провести первичное дознание. Расспросите каждого. Проанализируйте факты. Есть у вас подозрения, версии?
Климов замялся: ну что ответить? Неожиданно всплыла в памяти едкая фраза Шаронова: «Заломаете руки и поведете под конвоем…»
— Нет, товарищ капитан… Никаких идей. Может, их на заставу доставить? Пусть под присмотром будут.
— Если у вас нет явных улик, мы не имеем права никого задерживать… — Начальник заставы замолчал. Видимо, теперь он размышлял над обстановкой, потом сказал: — Значит, так: оставайтесь пока в лагере. Обеспечьте неприкосновенность места происшествия. Метеослужба обнадеживает — может, завтра прилетит из отряда вертолет с оперативной группой… И вникайте, лейтенант, вникайте в ситуацию. Ведь кто-то из них — преступник. Не сам же себя этот Мохов в висок ударил?..
Странно устроен человек… Вот, казалось, четко представлял Климов всю картину, знал, что едет не к теще на блины, а сказал начальник заставы эти слова — «ведь кто-то из них — преступник», — и проснулась в душе нервная дрожь, и леденящая тоска заползла в сердце… Может, в глубине сознания жила надежда, что будут «чужие следы», что какой-то пришелец совершил это ужасное деяние… И тогда начнется привычное для пограничника дело — преследование нарушителя, пусть преступившего границу закона, но все-таки нарушителя; и будет ясно — где он, куда ушел, и будет понятна цель… А теперь что? Четыре человека — все такие разные и вместе с тем — обычные наши люди. И кто-то из них убийца, кого-то нужно подозревать…
Не было у Климова опыта общения такого рода, не было, и, честно говоря, не хотел он его приобретать.
Как же теперь с ними разговаривать? О чем?..
Все эти мысли переполняли Климова, когда они вместе с Исаевым возвращались к палаткам. Сержант тоже был задумчив, наверно, и его одолевали смутные чувства. Один Джек топал весело, легко — он честно выполнил свою работу.
«Кто же из них? — задал себе вопрос лейтенант. — Шаронов — злой, нервный… У них с Моховым были какие-то неслужебные контакты… Но зачем ему эта смерть? Он сам говорит: успех стоит на грани провала — это для него самое главное… Нет, что-то здесь не так — все сложнее… Никишин — тоже странный парень… Труп лежит, товарища твоего убили, а ты веселый, балагуришь, шутишь… Ну, не любил ты его… Но все-таки — это же человек, рядом преступник ходит — должно же это повлиять… Вася Тужиков боится, что его заподозрят. Если ты не виновен — чего волноваться? Правда, он — бывший заключенный, у них своя психология… Интересно, за что он был осужден?.. Тихомиров недоволен, что влип в это дело: «Зачем я его только взял… Будь он неладен…» Значит: моя хата с краю… Известная позиция. Э-хе-хе…»
— Товарищ лейтенант… — прервал его размышления Исаев. — Разрешите обратиться.
Климов молча кивнул.