Время «Ч» - страница 24

— Ну и ну!.. — восторженно прошептал Петренко. — Как в аду!

— Разговорчики! — одернул его начальник заставы. — Во время вспышки наблюдайте за поверхностью реки.

Гроза набирала силу. Била ритмично, как автоматическая пушка. Острые скалы сияли «огнями святого Эльма»[3]. Пограничный наряд залег на мелкой осыпи — она хорошо укрывает от ветра.

Чем же отличалась эта вспышка от остальных? Трудно сказать… Потом старший лейтенант Ларин все объяснит просто: интуиция. Но что такое интуиция? Механизм догадок, предположений, открытий, иногда неожиданных даже для самого человека. Психологи говорят, что интуиция «работает» на главную в данный момент потребность. Значит, в тот момент «главной потребностью» старшего лейтенанта Ларина была охрана границы? Да, наверное, так!..

Грянул очередной раскат, и начальник заставы впился глазами в узкую горловину теснины, где блеснула странная вспышка — сначала на сопредельной стороне, а потом — на мгновение позже! — на нашей.

Он знал, что такое бывает: от облака вниз, почти невидимый, медленно летит слабый разряд — «лидер». Он прокладывает ионизированный путь для последующих, возвратных молний. Иногда «лидер» по дороге вниз ветвится, и тогда возвратные разряды, исходя из нескольких точек поверхности земли, сливаются вверху в один поток. Но эти удары не слились… Они только вспыхнули в двух разных точках — и все.

Старший лейтенант вспомнил, как третьего дня наблюдатель докладывал, что на край плато выходили незнакомые люди. И в его сознании неожиданно, как сигнал тревоги, возникло чудное, ясное только пограничнику слово: «переброс». И он уже знал, что нужно делать. И где-то там, в глубинах мозга, заработали невидимые часы, начавшие отсчет времени, а перед его внутренним взором, словно на экране, появилась линия маршрута. И он понял, зачем лазутчик идет. И был уверен в правоте своего понимания…

Нет, это была не интуиция. Это был высочайший профессионализм.

Гафар съежился от страха, не понимая, где сейчас находится — жив ли он, или душа его уже где-то там, на пути в рай.

Но сверху ударила молния, озарив все вокруг жутким голубым светом. Он почувствовал за спиной тепло адской машины, перенесшей его через ущелье.

— Саиб, саиб[4]… — жалобно, как козленок, позвал он.

Из темноты выплыла огромная фигура Кадыр-хана.

— Здесь я, Гафар. У тебя все в порядке, ноги целы?

— Кажется… О, аллах, дай мне силы! Командон-саиб, разреши я совершу священный намаз.

— Нет. Ты же знаешь, аллах освобождает путников от молитвы. Нам нужно спешить.

Кадыр-хан помог юноше отстегнуть ранцевый реактивный двигатель.

— Неси его за этот камень. Там мой лежит. Спрячем — они еще пригодятся.

Гафар дрожащими руками схватил тяжелые баллоны, потащил их за корявый валун. Кадыр-хан включил фонарик, пятном света указал место, куда следует их положить. Затем достал из рюкзака свернутую в тонкую трубочку серую материю — скользкую, непромокаемую. Они укрыли ею аппараты, забросали мелкой щебенкой.

— Пойдем, — сказал Кадыр-хан. — К рассвету мы должны выйти на гребень.

Они встали друг за другом и одновременно сделали первый шаг правой ногой — это хорошая примета, она должна принести удачу.

Гроза бушевала, яркими вспышками освещала дорогу. Перед ними лежало громадное мертвое пространство, покрытое вечным льдом. Но они не чувствовали холода, им было тепло в этих костюмах… Как их назвал янки?.. Скафандры… Кадыр-хан криво ухмыльнулся.

…Он ждал тогда у входа в пещеру всю ночь. Только под утро на тропинке заскрипели камни — из мрака появился маленький караван: впереди шел рыжий Фред — давний партнер Кадыр-хана, за ним еле волочил от усталости ноги неизвестный чужеземец, два сухощавых горца-пуштуна несли на носилках объемистый — тюк; замыкали колонну мулла и худой юноша, одетый как дервиш.

— Салам алейкум, — переводя дыхание, сказал Фред. — Трудный путь. С хребта на хребет. В долинах сарбазы[5] гарнизоны разбили. Неуютно у вас стало…

Промолчал Кадыр-хан, поздоровался с гостями. Повел их в пещеру, где на углях чай горячий стоял. Обычай такой: сначала путника накорми, напои, обогрей, а потом уже о делах расспрашивай.