Время дождя - страница 4

- Там, дальше, будет ещё один сквер, - тихонько прощебетала Кэйтрия. - И там я покажу тебе, как отсюда выбраться.

Смутно заподозрив, что девица не только приняла её за парня, но и решила, что она заблудилась, Сашка всё же послушно последовала за ней.

Наконец они оказались среди высоких кустарников, будто посеребрённых инеем, а на деле блестящих от дождя. Сашка насторожённо огляделась и выдохнула: квадрат мощёной площадки со скамейками и фонарём посередине сквера не показался опасным.

Кэйтрия огляделась и, промокнув край скамейки кружевным платочком, присела. Именно присела - на краешек, словно собираясь чуть что - вспорхнуть и улететь. Пытаясь сообразить, можно ли в этом мире сидеть близко к таким, как эта барышня, не закатит ли она скандал, Сашка, прежде чем что-то сделать, на всякий случай спокойно сказала:

- Кэйтрия, позволь представиться. Меня зовут Александра. И я девушка.

И только после этого уселась на скамью.

Кэйтрия оцепенела, во все глазища рассматривая её. А потом вздохнула.

- Я подумала, что твой голос высоковат для юноши, но решила, что всё дело в твоём небольшом телосложении.

- Кэйтрия, я чужая в этом мире, - медленно и осторожно начала Сашка, - и не понимаю, что произошло в том сквере. Кто этот Гарбхан? И почему он к тебе приставал?

- Чужая? - переспросила девица, но, кажется, её мысли были заняты другой проблемой, поэтому она не стала допытываться, а просто объяснила, отвечая на вопрос: - Гарбхан - телохранитель одного из знатных студентов в нашем университете. А я... - Она снова вздохнула. - Я приехала в столицу из провинции. Моя семья не очень знатная, в сравнении. И не богатая. Поэтому даже чужие телохранители могут себе позволить... - Она опустила глаза, и горестная линия губ подсказала дальнейшее.

- Но как же ты завтра пойдёшь в университет, - медленно заговорила Сашка, - если я стукнула этого громилу? Он не будет прикапываться к тебе из-за меня? Не обидит?

- Мне уже всё равно, - ровно сказала Кэйтрия и сложила руки (в таких же, как платочек, кружевных перчатках) на сумочке. - Завтра я уезжаю из столицы. Домой.

Посидели, помолчали. Сашка подставила ладонь под редкие капли, летящие с тёмного неба. Кэйтрии есть куда возвращаться... И с отчаяния спросила, уже зная, что Кэйтрия ответит искренне:

- Но почему? Время, как я понимаю, осень. Занятия в университете не закончены.

- Приставания Гарбхана сегодня - последняя капля, - в самом деле отозвалась девушка. Кажется, Сашка первая, кто заговорил с нею сочувственно. - Я устала бояться. На первом курсе все стараются учиться в полную силу. Он основа. А я не могу учиться. Дома я думаю о том, что будет завтра в университете, о том, как меня встретят насмешками и грубостью. На занятиях я дрожу от страха, что кто-то подбросит мне записку с угрозами, а то и устроит что-то... нехорошее на перемене. Из-за этого я ничего не понимаю из того, что читаю в учебниках. Ничего не запоминаю. Даже лекции не успеваю записывать - руки дрожат. Однокурсницы мной, провинциалкой, пренебрегают. А я с ними не умею говорить, потому что они постоянно обсуждают столичные сплетни, о которых я ничего не знаю. И я не умею говорить так, как они. Бойко и смело. Так что я подхожу к экзаменам первого семестра неучем. К преподавателям обращаться тоже боюсь. Один раз было, все вроде успокоились, но потом всё началось снова... Неудобно. Лучше вернуться. А тут ещё в городе... - Она вдруг замолчала, опустив голову, и мягкие кудряшки скрыли её грустное лицо.

- А ты... хочешь вернуться?

- Нет. Я живу в деревенском поместье. Меня послали сюда, собрав деньги по родственникам, когда выяснилось, что у меня есть небольшие способности для поступления на факультет бытовой магии. Надеялись, что я сумею закончить университет - одна из немногих в нашем краю. Я легко сдала вступительные экзамены, но... Мне... стыдно возвращаться. Но и здесь жить сил не осталось. Меня обзывают, насмехаются надо мной. Презирают, потому что я не умею ответить на их насмешки! - Последнее она выдохнула шёпотом.

Сашка быстро соображала. Этот сценарий она знала: каким бы ни был человек хорошим, умным, но, если среди сильных или таковыми себя считающих даст один раз слабину, его будут травить.