Время любить - страница 8
Скрытая критика книги уязвила ее больше, чем критика ее самой. Джиллиан устало попросила:
— Оставим это, Дэвид. Я приняла решение и больше не хочу об этом говорить.
Остаток пути они ехали молча.
Поздно вечером Анна пришла в квартиру. Когда она поднималась по лестнице, то услышала судорожный стук пишущей машинки. Она улыбнулась с облегчением. Джиллиан надеется, что ее потревожат. Она будет ворчать, притворяться, что сердится, а потом отодвинет машинку со словами:
— Ладно, говори! Сестра Бозон вела себя ужасно. Капельница сломалась. Джо пригласил тебя в свою холостяцкую квартиру.
Но вместо этого Джиллиан развернулась на стуле и заявила:
— Я устроилась на работу.
Она говорила и выглядела подавленно. Анна, забывшая про все, радостно ответила:
— Отлично, я рада за тебя. — Пристально посмотрев на Джиллиан, она добавила: — А может, не стоит?
— Не знаю. Место не внушает доверия. Дэвид считает меня сумасшедшей.
Анна сняла туфли и уселась на диван. Она провела рукой по своим светлым волосам, и они упали ей на плечи. Ее отличала хрупкая, изящная красота. Несмотря на то, что сестры были близнецами, Анна совершенно не походила на Джиллиан, ни внешне, ни по характеру. Она не обладала достаточным воображением, чтобы глубоко чувствовать. Она жалела своих пациентов, но никогда не могла представить себя на их месте. Джиллиан и дня бы не протянула в палате для раковых больных. Анна видела, принимала и была добра. Ничто не могло поколебать ее. Она никогда сильно не страдала.
Она слушала рассказ Джиллиан о школе. Это ей было неинтересно. После тяжелого дня она любила расслабиться — яркие огни, танцы, скромный ужин в одном из лучших отелей, если только у кого-нибудь из молодых сотрудников были деньги, чтобы ее угостить.
Сестры выросли в богатой семье. То, что они решили работать, было вызвано скорее их желанием быть как все, нежели необходимостью. У всех друзей была работа. Образ жизни был задан еще в школе, когда все упорно учились, чтобы хорошо сдать экзамены. Целью сестер была независимость. Они обе узнали, что независимость и нищета часто бывают синонимами, но держали это открытие при себе. Им казалось немыслимым принимать регулярно посылаемые чеки из дома. Они были независимы, свободны.
Анна оглядела квартиру. Владелец квартиры предоставил им право самим обставить ее. Они выбрали старинную мебель из красного дерева, а посередине постелили плюшевый темно-коричневый ковер. В довершение они оживили комнату разбросанными подушками, огромной птичьей клеткой белого цвета и парой туристских постеров на стенах.
Впервые увидев квартиру, Дэвид улыбнулся про себя. Анна не поняла его улыбки, а Джиллиан вспыхнула и свирепо выпалила:
— Ладно, значит, по-твоему, это нечестно, но что ты от нас ожидал?
Дэвид мягко ответил:
— Ожидал? Как раз этого.
Как-то раз он приводил Джиллиан в дом своих родителей. Его отец, рабочий на металлургическом заводе, как раз спал после ночной смены и даже не вышел к ним. Мать, простоявшая целый день за прилавком в магазине, только что вернулась домой. Джиллиан, пытаясь привыкнуть к маленькому типовому коттеджу на улице в промышленном районе, добилась того, что обычно разговорчивая мать Дэвида за весь вечер почти не произнесла ни одного слова. Они были готовы понравиться друг другу, и со временем это, возможно, произойдет. То, что Дэвид пригласил Джиллиан домой, означало, что он намеревается жениться на ней, но Джиллиан тогда этого не понимала. Зато мать обеспокоилась. Она и сама не знала, какую жену хотела бы для своего сына. Если он выбрал эту девушку, значит, и говорить не о чем, но ей было не по себе в присутствии этой расфуфыренной красавицы. Несмотря на все старания Дэвида, разговор не клеился, и обе женщины, мать Дэвида и Джиллиан, чувствовали себя неловко.
Позже, отвозя Джиллиан домой, Дэвид заговорил:
— Сын с перепачканными мелом, а не копотью руками, недостаток денег, муж, который, несмотря на свое пристрастие к выпивке, глаз с нее не сводит, — это ее мир. Она в нем счастлива.
— А ты? — Джиллиан быстро посмотрела на него. — Ты счастлив?
Дэвид ответил честно: