Время новой погоды - страница 24

Это был туго натянутый канат.

В этот день на глазах у представителей прессы, тысячных толп и вездесущих телеоператоров программы «Шоу-Америка» Бадди вцепился руками в широкие плечи Арни – Короля Канатоходцев, взобрался к нему на спину и крепко обхватил его талию ногами. Он как можно бодрее помахал рукой собравшимся. А затем Арни, с Бадди на спине, ступил на натянутый канат.

По какой-то причине в опьяняющий момент планирования своего первого представления циркачи решили, что обыкновенный сольный проход по канату через каньон будет недостаточно драматичным. Там должны быть три канатоходца: впереди Эдвин-Шпенёк, посередине Арни и Джордж-Пенёк сзади.

– А Большой пусть кого-нибудь несет, – сказал Пенёк. – На спине. Кого-нибудь вроде… может… Бадди?

– Меня?! – спросил Бадди.

– Ну, ты единственный, кто у нас не настоящий циркач, – развивал свою мысль Пенёк. – А мы не можем теперь позволить себе рисковать еще и другими номерами, разве непонятно?

С подобной логикой спорить никто не мог… Кроме, пожалуй, Бадди. А так как «Цирк Уродцев» был теперь одним из самых демократических институтов в стране, предложение Пенька было немедленно принято большинством голосов.

И вот теперь Бадди прижимался к спине Арни, а сердце его взбиралось все выше к горлу, в то время как они вступали на раскачивающийся канат метрах в десяти за Шпеньком. Последний кусок твердой земли остался позади, а следующий, какой он мог видеть, был далеко-далеко и много ниже по уровню. Вся красота каньона, которой Бадди наслаждался сегодня утром, исчезла: каньон превратился в невероятную зияющую пасть, в ужасающую, ржавую, кровавого цвета пропасть, разверзшуюся, чтобы поглотить его целиком. Он разглядел внизу коричневатую, извивающуюся ленту реки: она слишком сильно сверкала, вызывая головокружение, и была слишком далеко внизу. Бадди отвел глаза, закрыл их и сосредоточил все внимание на своем дыхании, пытаясь привести в норму внутренности. Приветственные крики, проводившие их в путь с южного края каньона, затихли: теперь ему было слышно лишь посвистывание ветерка в ушах да поскрипывание каната под ногами Арни, пядь за пядью, тщательно рассчитанными шагами преодолевавшего расстояние. Каждое его движение вызывало покачивание каната вниз-вверх, словно они шагали по батуту. Бадди почувствовал, как резкий сухой ветер пустыни обжигает его щеки.

Наконец он успокоился настолько, что смог снова открыть глаза. Северный берег каньона все еще казался невозможно далеким; однако крохотный силуэт Шпенька, который ничего не нес на плечах и мог поэтому двигаться быстрее, чем они, уже почти достиг безопасного места, где со скал протянулись растяжки, крепящие канат. Толпа ожидающих – темное, постоянно меняющее очертания пятно на красноватой земле – приветствовала карлика криками: здесь они были едва слышны. Бадди предполагал, что Пенёк идет позади, совсем близко от них, но не осмеливался повернуть голову, чтобы посмотреть, не осмеливался вообще как-то изменить позу, несмотря на то что у него стали уставать руки, а ноги налились тяжестью, достойной слона Бимбо, который, как смутно слышал сейчас Бадди, трубил вовсю где-то на другом берегу.

Бадди только начал успокаиваться и получать удовольствие от этого приключения, как вдруг, чуть миновав середину каньона, Арни вроде бы запнулся. Король Канатоходцев споткнулся раз, потом другой, потом остановился, потом снова споткнулся.

– Да ладно, – проговорил Бадди из-за плеча партнера. – Хватит драматических штучек. Давай сосредоточимся на том, чтобы благополучно добраться до той стороны, идет?

– Это не драматические штучки. – Король Канатоходцев снова остановился и отер лоб тыльной стороной ладони. Бадди почувствовал, как под его руками напряглись мышцы на плечах у Арни. – Слушай, – продолжал тот, – я давно хотел тебе сказать…

– Арни, сейчас не время для беседы!

– Речь не о беседе.

– Тогда о чем?

– Дело в том, ЧТО я… что у меня…

– У тебя – что, Арни? – Нетерпение Бадди было столь сильным, и он нервничал так, что внутренности у него в животе стали завязываться узлами.

Вздох Арни был горестен и глубок.