Время новой погоды - страница 4
– Но та тетя… Она тоже печальна.
– Она старенькая, Бадди. – Полли схватила сына за руку, чтобы отвлечь его внимание. Но, сама того не желая, заинтересовалась и украдкой бросила взгляд на женщину. Седовласая, лицо в морщинах, увешанная множеством растрепанных, расползающихся пластиковых сумок, в которых она то и дело рылась.
– Эй! – Старая женщина неожиданно подняла голову от одной из сумок, вытащив из ее глубин – к величайшему своему удивлению – пятидолларовую бумажку. – Эй!
Она поймала взгляд синих немигающих глаз Бадди, устремленных на нее из-под шапки спутанных светло-каштановых волос. Посмотрела на него добродушно-насмешливо, и лицо ее вдруг просияло, словно освещенное зарей.
«Еще одно маленькое чудо, – подумала Полли, не сказав ни слова. – И все-таки ему не следует пялиться!»
Еще одно из самых ранних воспоминаний Бадди.
Женщина в автобусе. Она поднимается на три ступеньки. Бадди слышит шипение останавливающегося автобуса и аккордеоном открывающихся дверей, чувствует запах выхлопа. Бадди и Полли сидят бок о бок на одной из боковых скамей. Бадди смотрит пристально. У женщины на одной руке висит сумочка, на другой она держит ребенка, запеленутого в голубое хлопчатое одеяльце. Ребенок чихает, кашляет – резкий звук, слишком громкий для младенческой грудки. Неловко роясь в сумочке, мать младенца извлекает из нее долларовую бумажку.
– Только необходимую мелочь, дама! – произносит водитель.
Женщина:
– У меня болен ребенок. Мы едем к врачу.
– Все равно я не могу заставить этот аппарат принять долларовую бумажку.
Бадди смотрит на нее во все глаза, потом смотрит на мать. Полли открывает свою сумочку и дает женщине нужную мелочь. Женщина сидит напротив. Ребенок кашляет, личико у него сморщенное и красное. Женщина плачет. Она поднимает глаза и ловит пристальный взгляд Бадди. Постепенно, словно против воли, лицо ее смягчается. Она улыбается. Ребенок успокаивается и засыпает.
Потом Бадди спрашивает у Полли:
– Мам, все люди болеют?
Полли кивает:
– Все без исключения.
Бадди смотрит сквозь внешнюю оболочку, утверждает Полли, он видит их души. Душа каждого – прекрасна. Иногда его взгляд людям помогает. Но гораздо чаще они этого не понимают.
– НЕ ПЯЛЬСЯ!
Бадди думал, что, может быть, все началось с того человека – с самого раннего из его ранних воспоминаний. В тот день дул сухой пыльный ветер, он это хорошо помнил, такого ветра обычно не бывает у них в Байю[2]… или – не бывало в дни старой погоды. «Доброй» погоды, как многие ее называли. «Еще во времена доброй погоды…» – то и дело слышал от них Бадди. Но Бадди знал лишь теперешнюю Новую Погоду.
В тот день дул такой ветер, какой обычно наводит на мысли о пустыне: он поднимал с тротуаров мусор, закручивая его в маленькие, носящиеся в воздухе смерчи, швырял пыль в глаза прохожим, так что они спешили по улицам с опущенными головами, щурились и терли глаза. Бадди переходил через дорогу, крепко держась за руку Полли, когда с противоположной обочины навстречу им бросился какой-то человек, как раз когда должен был зажечься красный свет. «Человек этот, видимо, страшно спешит, – подумал тогда Бадди, – раз не обращает никакого внимания на то, куда идет». Проходя мимо них, он тер глаза тыльной стороной ладони. Бадди хотел было крикнуть ему: «Свет же красный!» или «Берегитесь!». Но он не успел крикнуть: раздался громкий звук клаксона, долгий скользящий визг тормозов и страшный глухой удар. Бадди выдернул руку из руки Полли, хотя она пыталась ухватиться за него снова, и исчез в толпе: толпа собралась сразу же, неведомо откуда, улица кишела людьми, словно налетела саранча, как это порой случалось у них в городе, когда задували душные пыльные ветры.
Бадди проскальзывал меж людских ног, пробирался между портфелями и сумками, мимо юбок и брючин, спотыкался о начищенные черные ботинки.
И вдруг в просветах между конечностями глазеющей толпы, в то время как едва доносившийся откуда-то издали голос Полли звал: «Бадди! Бадди!» и все ближе и ближе звучали сирены, он разглядел там, на асфальте, предназначенном для людских ног и автомобильных шин, на том месте, где лежать было НЕПРАВИЛЬНО, – человека, который прошел мимо них всего несколько мгновений назад. У его ног, на коленях, с опущенной головой, словно совершая некий культовый акт, стоял водитель, издававший вопли и стоны и воздевавший вверх руки. Автомобиль вдвинулся носом в эту сцену под каким-то странным углом, бессмысленно горели фары, дверь со стороны водителя была распахнута, мотор урчал. Левый поворотник работал – то зажигался, то гас, то зажигался, то гас, бросая желтые блики на лицо умирающего человека. УМИРАЮЩЕГО!