Время новой погоды - страница 42

Визит Бадди в лагерь пришелся на весьма деятельное и путаное время: здесь шли круглосуточные беседы и ежедневные собрания всего сообщества – обсуждали кризис с финансированием организации.

– А как вы оплачивали все это до правительственных грантов? – спросил Бадди у Ронды.

– Кредитными картами, – ответила Ронда. – Мы называли это «антигравитационным» подходом к экономике.

Это была не совсем шутка. Ронда, Родриго и Висенте вместе с некоторыми другими Мечтателями готовы были добровольно влезть в тяжкие долги, чтобы спасти организацию; они по-прежнему были полны решимости в случае необходимости перевести на счет организации свои личные средства, чтобы дело могло продолжаться.

Но организация «Очнитесь От Американской Мечты» – не какая-нибудь там обычная протестная группа. Некоторые обозреватели предпочитали относиться к ее членам как к концептуальным художникам, и, как полагал Бадди, нельзя было сомневаться в том, что их самые изобретательные действа были в то же время успешным воплощением искусства перформанса. Бадди нетрудно было разглядеть творческий дух в самом грандиозном триумфе Мечтателей – в акции «Призывайте в Армию Мертвых». Но многие другие мероприятия Мечтателей выполняли чисто символическую функцию. Например, акция в Столице – «Проснись, Америка», когда Мечтатели-добровольцы разместили тысячи подержанных будильников по всему городу – в метро, в кустарниках, на подоконниках, поставив их звонки ровно на 9.00 утра субботы, накануне Дня Памяти.[22]

Эта акция (как, впрочем, и все акции Мечтателей в последние годы) имела потрясающий успех. Заголовки газет по всей стране кричали:

Родриго настаивал, чтобы будильники были заведены на три часа утра воскресенья, но это предложение провалили другие члены организации, не желавшие идти на риск вызвать враждебность широкой публики.

– Мы жалели только о том, – рассказывал Эдди, – что нельзя было синхронизировать будильники с гравитационной бурей, чтобы они зазвонили прямо в воздухе!

Бадди познакомился с другими членами руководящего кружка Мечтателей. Висенте был очень братственным близнецом Родриго, и Мечтатели называли его своим «домашним экзистенциалистом». Он никак не мог решить, не является ли их дело абсолютно бессмысленным и обреченным на провал. Однако он полагал, что раз все они все равно когда-нибудь умрут, то вполне могут поступать так, как им заблагорассудится.

А еще там были Баттерфляй и ее дружок Алеф, только что приехавшие из колледжского городка в горах на севере страны – из зоны, где, как говорили, время находится в состоянии некоего статического равновесия, позволяя тем, кто там живет, сохранять хотя бы иллюзию вечной молодости. Эти двое обитали в своем потрепанном жилом автоприцепе, целиком отдаваясь любому делу, соответствующему весьма широкому спектру их идеалов. Алеф совсем недавно перешел от обычного вегетарианства к активной борьбе за права растений. Поэтому он ограничил свое меню только тем, что естественно отделяется от растений или падает с них – фруктами, орехами, тыквами – и не требует нанесения вреда ни в чем не повинной растительной жизни. В свободное время он заклеивал город прокламациями, гласившими:

Алефа часто можно было видеть шагающим по лагерю в размышлениях о своем призвании и поедающим помидор. Говорили, что он подумывает о распространении своей кампании на защиту прав домашних растений, страдающих от плохого обращения. Бадди иногда приходило в голову, что Алеф, сам того не зная, стал жертвой Синдрома Внутренней Левитации – пагубного состояния, когда мысли больного высокомерно всплывают так высоко, что он уже не способен выказывать никакой связи с твердой землей.

Подружка Алефа, Баттерфляй, в противоположность ему была очаровательной, похожей на легкое облачко женщиной, которая в полном соответствии со своим именем[23] носилась по лагерю в вихре цветных прозрачных шарфов, юбок, накидок, и Бадди представлялось, что она вот-вот взлетит и станет порхать над цветами. Всегда скромная и застенчивая, Баттерфляй стала любимицей не только Мечтателей, но и прессы. Несмотря на природную застенчивость, она бесстрашно появлялась в первых рядах всех мечтательских акций и от всего сердца посвятила себя делу социального реформирования, так что нельзя было ею не восхищаться.