Время новой погоды - страница 58

стр.

– Я вот что обо всем этом думаю, – сказала Ронда, а ее темные локоны рассыпались по плечам. – У Родриго очень пластичное представление о том, что такое правда. Он просто не связан теми правилами, которым подчиняются другие люди. Меня трогает не столько правильность его утверждений, сколько то, нахожу ли я их интересными. И кроме всего прочего, – она пожала плечами и посмотрела в окно на тоненький белый серп луны, восходящей на небо, – он сводит меня с ума.

Внутри у Бадди творилось что-то странное, будто там в клубок свилось целое гнездо змей.

«Меня он тоже сводит с ума, – подумал он. – Ромул, Рем и… Родриго?»

– Любовь слепа, – сказал Эдди, когда Бадди поведал ему о своих волнениях.

– Да, – ответил Бадди. – А еще глуха и нема.

28. Прочищение мозгов

С каждым днем на Колпачное Ранчо притекало все больше и больше подмостных соратников Биби. «Странное сборище», – думал Хьюберт П. МакМиллан. Не думать так он не мог, но предпочитал держать эти мысли про себя.

Для начала явилась Дестини, с головы до ног покрытая шрамами: это ее Биби представил МакМиллану как свою праворучную женщину в тот день, когда Хьюберт наконец его отыскал – достижение, которое по-прежнему вызывало краску гордости на его лице, стоило ему вспомнить об этом. Среди них появился седобородый старик с растущими из ушей пучками седых волос, все называли его Отшельник: он мог починить все на свете, включая генератор, холодильник и колодезный насос, теперь приводившийся в действие двигателем от «Бьюика» 58-го года. И малорослая, довольно хилая женщина по имени Бинго, которая не могла переносить яркий свет и постоянно ходила в темных очках, и на улице, и в помещении. А еще – человек по прозвищу Гравитатор: он, казалось, наслаждался любыми кратковременными гравитационными расстройствами и почти все свое время проводил на крыше. Ну и, разумеется, главным в этом странном сборище был их лидер, Биби Браун: этот выглядел так, будто сам не был уверен, что вообще хочет быть лидером. Потому что, когда бы он ни заговаривал о прежней беззаботной жизни под мостом или о проблемах, вставших перед Америкой, он сразу же начинал мерцать и становиться прозрачным – как будто, думал Хьюберт, Биби вот-вот постепенно угаснет или исчезнет совсем. Это было необычное, разношерстное сборище, но – Хьюберт не мог не отдать им должное – все они работали ужасно много и никогда ни на что не жаловались.

– Что это такое с вами? Что вы за люди? – однажды спросил у них Хьюберт. – Вы все кажетесь такими… спокойными. И энергичными.

– Это все упражнения по прочищению мозгов, – коротко пояснила Бинго и снова принялась начищать колпаки.

– Это все прочищение мозгов, – пробурчал Отшельник из внутренностей «Плимута Кранбрука» 47-го года.

– Это – прочищение мозгов, – подтвердил Гравитатор, покачиваясь на верхушке ветряной мельницы, где он чинил сломанное крыло.


– Прочищение мозгов человека, – объяснил Биби, когда Хьюберт наконец-то собрал в кулак все свое мужество и обратился к нему с вопросом, – ни на йоту не менее важно, чем очищение его пищеварительного тракта. В противном случае вам грозит переполнение самыми разными мыслями, забивающими вам голову так, что, когда вы открываете рот, чтобы что-то сказать…

– Я понимаю, что вы имеете в виду, – перебил его Хьюберт. Приходилось признать, что он и ранее замечал подобный феномен, однако метафора показалась ему столь грубо-наглядной, что он почувствовал легкую тошноту. – Вы имеете в виду то состояние, когда все в голове крутится, и крутится, и крутится, пока не превращается в мешанину хаоса и неразберихи и ни в чем не остается больше ни капли смысла?

– Да, таковы симптомы, – согласился Биби. – Выглядит, как характерный случай ментального запора.

Хьюберт задумался над этим. У него сложилось весьма слабое представление о том, что говорил Биби. Но он не мог не признать, что чувствует себя несколько подавленным и разочарованным, с тех пор как они с Президентом потеряли свои должности в Столице. И в самом деле, стоило Хьюберту по-настоящему задуматься над этим, он начинал понимать, что чувствует себя подавленным и разочарованным почти всю свою взрослую жизнь. И он не мог припомнить, чувствовал ли он себя спокойным хоть раз за много-много лет.