Время перемен[СИ] - страница 38

- Рюкзак.

Мародёр, кряхтя, приподнялся на левом локте, стянул со спины рюкзак за лямки и кинул его мне под ноги. Кир подхватил «вещмешок» и кинул его над головой Рейсера. Рюкзак преодолел расстояние до «воронки» и аномалия его утилизировала.

- Сейчас он голый и беззащитный что маленький ребёнок, — сказал я Киру. — Теперь Зона точно сама решит, заслужил ли этот урод смерти за свои деяния или же нет. Если с одним ножом он доберётся до бара живым — считай, Она так решила. Тогда я не буду идти против Неё и никому не расскажу, кто всё это время убивал новичков. Но если ты, конспиратор ёбаный, решишь отомстить мне и начнёшь переваливать убийства с себя на меня, то знай, что у меня есть много веских доказательств твоей вины. Бармен подтвердит мои слова, а его мнение, как тебе известно, для сталкеров авторитетно. Так что преимущество явно не на твоей стороне. Если останешься жив, я, как уже сказал, не сообщу никому о том, что ты натворил, но если мы встретимся на узкой дорожке, предупреждаю, я из опасения за свою жизнь убью тебя. А если ты, образно выражаясь, вонзишь мне в спину нож, то всей Зоне о нашем с тобой секрете расскажет Кир. Может, и ещё кого посвящу (я имел в виду Миротворца, но чисто из страха за учителя, естественно, не сказал о нём Рейсеру). Так что после того, как все узнают о твоих подлых деяниях, ты не спасёшься от мести за наших братьев даже за Периметром.

Говорил я это всё тихо, но стальным тоном, чтобы Рейсер понял, что это не просто слова…

- Кир, теперь ты со мной согласен? — Я, приподняв одну бровь, вопросительно покосился на сталкера.

- Ну, в принципе, да. Попахивает сектантством, но придумано хорошо и в этом я с тобой солидарен.

- Вот и отлично. Ты, наверное, иди за туристами, а я пока покараулю этого… — Дальше я одним нецензурным словом уточнил, кем именно считаю Рейсера.

- Понял, иду. — Кир развернулся лицом в сторону КПП, но затем гыкнул, повернулся к Рейсеру и смачно плюнул ему на ноги. Убедившись, что выразил своё отношение к мародёру, сталкер удовлетворительно хмыкнул и направился за теперь уже нашими ведомыми, чтобы привести их сюда. Кстати, надо отдать должное этой парочке — сидели в домике тихо и молча, как я и просил.

Я, ожидая напарника и туристов, присел на землю, прислонившись спиной к стволу дерева. Взял в руки все снаряжённые магазины для автомата, некогда принадлежащие Рейсеру, рассортировал их по кармашкам разгрузки. Затем взял четыре магазина, набитых патронами калибра 9*19 мм, один из них положил себе в подсумок, так как кармашки разгрузочного жилета и так уже были туго набиты, а оставшиеся три приберёг для Кира — калибр у «Гадюки» такой же, как и у «Волкера».

- Слышь, как там тебя, Кекль? — Видимо, мародёр понял всю серьёзность своего положения и пытался решить всё миром. — Давай договариваться, а? У меня есть деньги…

- Не суди людей по себе, не все сюда пришли ради бабла.

- А тебе что нужно?

Я усмехнулся — знай Рейсер, какова настоящая причина моего прихода в Зону, он бы вообще со мной этот разговор не начинал.

- Сделай так, чтобы у меня никогда не кончались патроны, никогда не ломались детекторы и чтоб всегда, где б я не находился, близ меня всегда бы были укрытия от выбросов. Тогда, может быть, я тебя отпущу.

Бывший сталкер громко и зло засопел — по-видимому, понял, что моё решение окончательное и обжалованию не подлежит. И тогда он решил попытаться добиться смягчения наказания, но вот только никаких смягчающих обстоятельств у него для этого не было.

- Ты же человек (по сравнению с ним-то, конечно), сталкер, ну дай ты мне хотя бы пистолет с одной обоймой. — Мародёр отчаянно взмахнул руками, но сморщился от боли в простреленной конечности. — Сдохну же…

- Ни хрена я тебе не дам! — закричал я. — За то, что ты натворил, я вообще должен был тебя на месте пристрелить! Но пуля для тебя — слишком лёгкая смерть, а садистских наклонностей у меня нет, так что, как выражаются твои дружки по мышлению, «на ремни тебя резать» я не смогу. В любом случае брать на себя прерогативу Всевышнего я не готов, потому что не хочу нести ответственность. Мне мученической смертью помирать как-то неохота.