Время предпоследних новостей - страница 4
Мы друг друга в толпе
Мимоходом легко узнаём.
По глазам, в коих время
мелькает незваною тенью,
И по запаху «Красной Москвы»
В подсознаньи своём…
* * *
Голос эпохи из радиоточки
Слышался в каждом мгновении дня.
В каждом дыхании – плотно и прочно,
Воздух сгущая, храня, хороня
В памяти - времени лики и блики,
Эхо которых очнулось потом
В пении, больше похожем на крики,
В радости с нечеловечьим лицом.
* * *
По контуру мечты,
По краешку тревоги,
Где только я и ты,
И помыслы о Боге,
Там чья-то тень с утра –
Лука, а, может, Павел…
И жизнь – словно игра,
Но, Боже мой, без правил.
* * *
В раю не все блаженствуют, однако.
Есть обитатели случайные.
Речь не о том, что в небе много брака,
И не о том, что ангелы печальные
Никак не сварят манну по потребности
И шалаши с комфортом всем не розданы…
Но что-то есть ещё, помимо бедности,
В чём чувство рая близко чувству Родины.
* * *
Сединой в бороде
Серебрится прошедшее время.
Чьи-то лики сквозь блики
и вспышки на солнце мелькают.
Бесы рёбра щекочут
И что-то внушают по теме,
Отправляя не время,
А то, что во времени, – в аут.
Что-то ангелы тихо поют
О добре, но не веско.
И пространство души
Наполняется гулом сраженья.
«Про любовь» - это песня,
А, может быть, лишь «эсэмэска»,
Где шрапнелью взрывается
Точка в конце предложенья.
* * *
Добро опять проигрывает матч.
Счёт минимальный ничего не значит.
Закономерность новых неудач
Почти равна случайности удачи,
Чья вероятность близится к нулю,
Как вероятность гола без штрафного.
Добро, проигрывая, шепчет: «Я люблю»,
И, побеждая, шепчет то же слово…
* * *
Среди кривых зеркал, где лишь оскал стабилен,
Где отраженье дня неравносильно дню,
Всесильный бог любви не так уж и всесилен,
Вскрывая, словно ложь, зеркальную броню.
И впрямь прямая речь там ничего не значит.
Но кровь и там, и здесь – красна и солона.
Пульсирует она, как в зеркалах удача,
Чья тень хоть иногда и там, и здесь видна.
* * *
Упасть намного легче, чем подняться.
Пропасть намного проще, чем найтись.
Потери и находки в ритме танца,
И блюз паденья – это тоже жизнь.
Но простота тождественна печали,
Как красота – любви, как ни крути…
И коль паденье суждено в начале,
Подъём завещан таинством пути.
* * *
Простодушие первого класса,
Озабоченность выпускного…
И взрастает критической массой
То ли жизнь, то ли вещее слово.
Снова прошлого слышится эхо –
Это в будущем тает дыханье
Расстояньем от плача до смеха
Сквозь молчанье, прозренье, прощанье…
* * *
– «Хотеть» и «делать» – это близко?
– Как «знать» и «не уметь», пожалуй.
Желанья – та же зона риска,
Где неумелый, как бывалый,
Перемешав слова с делами,
И будни с праздниками тоже,
То гасит, то спасает пламя
Любви, на мир с войной похожей…
* * *
Окунаясь в общее дыханье
До конца не понятого дня,
Повторяю, словно заклинанье:
«Подожди, не оставляй меня».
– Подожди, – прошу, – ещё немного,
Подыши, порадуйся со мной…
Боже, как заманчиво дорога
Вьётся впереди и за спиной.
* * *
Всё временно. И даже то, что вечно.
Оно меняет форму, стиль и суть,
Как жизнь, что кажется наивной и беспечной.
Но в ней со встречных курсов не свернуть.
Оригинальным будь, или банальным –
Исчезнет всё, не повторяясь, в срок,
Как чья-то тень на полотне батальном,
Как в старых письмах слёзы между строк.
* * *
Светом Вознесения согрета,
И весна восходит к небесам,
Превращаясь по дороге в лето,
Приближая будни к чудесам.
И напоминая о печали,
Коею вершится благодать…
Слово и любовь – всегда в начале,
И всегда есть страх всё потерять.
* * *
«Неделовым» прописаны дела,
А «деловым» – как водится, успех.
«Неделовые» пишут: «Даль светла»,
А «деловые» знают: «Не для всех».
Но где-то там, за финишной прямой,