Время пришло IV - страница 8

Гирх только голову повесил, но не стал ничего говорить.

Дом Шаро и Румы оказался маленькой однокомнатной конурой, в каких жили многие местные. Кошка-мать лежала в постели и даже не видела пришедших. Она не смогла ответить, когда Люр попыталась заговорить с ней.

− Ну что же, коли такое дело, будем лечить, − произнесла львица, глядя на детей. − Шахо, здесь чистая посуда есть?

− Есть, − первой ответила Рума. − Что надо принести?

− Полкружки чистой кипяченой воды. Найдете?

− Найдем, − тут же ответила девчонка и унеслась в маленькую кухню. Через минуту она вернулась с водой, и Люр взяла кружку.

− То, что вы сейчас увидите, не должно уйти дальше этих стен, − заявила львица, глядя на Шахо. − Вам все понятно?

− Да, госпожа Люр, − ответил он.

− Да, госпожа Люр, − повторила Рума, когда львица глянула на нее.

− Вот и отлично. − Люр прошла к столику, поставила на него кружку и подняв над ней левую руку полоснула когтями правой по своему запястью. В кружку полилась кровь, и через некоторое время Люр закончила приготовление своего "лекарства". Рана на ее лапе закрылась, когда она ее зализала. − А теперь попробуйте ее разбудить. Надо заставить ее выпить это. − Люр подошла с кружкой к постели больной, и двое детей оказались рядом. Кошка вскоре проснулась, но все еще не понимала происходящего, и выпила предложеную воду только потому что она пахла кровью, которая для хищницы была просто приятной на вкус.

− И что теперь? − спросил Шахо, глядя на Люр.

− Отойдите, − приказала львица и дети разошлись, а Люр оказалась рядом с кошкой, подняла над ней руки и опустила свои когти на грудь больной. В них в этот момент вспыхнуло голубое синяние, свет вошел в тело кошки, и через мгновение она разко вздохнула и внезапно села.

− Что? − проговорила она, глядя на Люр. − А ты кто такая?! − воскликнула она.

− Мама, это госпожа Люр! − заголосили Шахо и Рума. − Она тебя вылечила!

− Вылечила? − удивилась кошка, глянула на свою грудь и коснулась ее руками в нескольких местах. − Сколько времени прошло? − спросила она, обернувшись к Шахо.

− Последний раз мы говорили с тобой утром, мама, − сообщил он.

Кошка взглянула на Люр.

− Разве возможно излечить переломы ребер за несколько часов? − спросила она.

− Знания церкви безграничны, − заявила Люр. − А тебя я вылечила используя тайные знания Церкви Силы.

− У нас нет денег, чтобы оплатить подобное, − проговорила кошка.

− Полагаю, три года службы твоего сына у меня будут вполне адекватной платой за излечение.

− Три года?! − воскликнул Шахо.

− Ты считаешь, что три года мало, Шахо? − спросила львица.

− Н-нет, − пробормотал он.

− Значит, три года. А через три года посмотрим, что будет. Собирай, Шахо, все, что тебе нужно, и мы уходим.

− А я? − заговорила Рума.

− А ты остаешься с матерью.

За воротами церковной школы львицу встретила группа церковников. Часть из них была вооружена, Люр не увидела среди них ни одного представителя Церкви Силы, а это меняло весь расклад.

− Вам не достаточно знака, господа, и вы решили проверить на собственной шкуре мою принадлежность Церкви Силы? − спросила она, останавливаясь перед церковниками. − Предупреждаю сразу. Любой, кто нападет на меня, тот будет мертв.

− Кто ты такая и что здесь делаешь? − заговорил тот, что был с наибольшим рангом, судя по знакам. Знак указывал, что он, как минимум, непосредственный помощник Верховного Служителя.

− Похоже, в этом городе нарушаются не только мировые гражданские законы, но и мировые церковные законы, − проговорила Люр. − О том, кто я и что я здесь делаю, никому из вас знать не положено. Ростом не вышли.

− Верховному не понравятся ваши слова, − заявил человек.

− Что же он сам сюда не явился, а прислал шестерок? − усмехнулась Люр. − Испугался?

− Это его дело, куда идти, а куда не идти, − заявил церковник.

− А вот за такие шуточки наказание наступает незамедлительно, − рыкнула Люр, подняла руки и сжала кулак, словно что-то сжимая по-настоящему.

Человек дернулся, ноги его подкосились, и он рухнул на землю, хватаясь руками за грудь. Под конец, он уже вопил во все горло, катаясь по земле. Люр разжала кулак, и боль оставила церковника. Он некоторое время еще лежал со стонами, затем кое-как поднялся с помощью своих коллег.