Время проснуться - страница 22

Впрочем, на четвертом курсе особо сильно страдать не получалось: преподаватели словно озверели и соревновались друг с другом по сложности в курсовых работах и лабораторных.

«Зачем я поперлась на это нефтегазовое дело? – девушка грызла ручку и слушала преподавателя по технологическому оборудованию. – Училась бы вон на гуманитарном. Или вообще в театральный поступила, как мне бабушка советовала. Не знала бы этого Ратмира и, может, уже б в серьезных отношениях была».

Настя, продолжая грызть ручку, уставилась в окно, за которым виднелась стена соседнего корпуса. По ней, словно муравьи, ползали промальпинисты. А среди них – Кристиан. Девушка невольно улыбнулась и тут же подумала, что вот он то точно не стал бы жаловаться на беременную жену, а просто молча поддержал бы. Она не представляла ноющего Кристиана. Это из разряда танцующей коровы или говорящей свиньи.

Настя теперь уже откровенно ухмылялась, представляя Криса, скачущего вокруг беременной жены. Причем лицо последней удивительным образом напоминало ее собственное. Отчего душа блондинки начинала метаться, словно кот в запертой комнате. Наверное, Крис прав и ей пора взрослеть.

– Анастасия. – мужской баритон над головой заставил девушку ойкнуть и вернуться в реальность. Перед ее столом, заложив руки за спину, стоял Роман Андреевич – преподаватель и просто харизматичный мужчина, от которого млели девушки с первого по пятый курс.

– Позвольте спросить, что вас так увлекло, что вы не пишете? – продолжал мужчина под хихиканье остальных студентов. Настя сглотнула, поняв, что в своих мечтах пропустила тот момент, когда начали записывать формулы, которыми сейчас пестрила вся доска. Эх, была бы рядом Ника, давно бы ее вовремя локтем пихнула, а тут даже никто не почесался. Зато теперь хихикают словно полоумные пингвины.

– Меня они отвлекли. – девушка пальцем ткнула в сторону промальпинистов. – Лазают, думать мешают. Я, Роман Андреевич, сразу начала представлять, надежная ли у них страховка и все такое. У меня там друг просто, я ж волнуюсь. – в довершение своей речи Настя похлопала глазами и глубоко вздохнула.

– Лучше волнуйтесь насчет своей курсовой. – порекомендовал мужчина. Настя закивала, всем видом показывая, что отныне будет думать о курсовой и только о ней. Но, кажется, Романа Андреевича она не убедила. Посмотрев еще раз на девушку, он покачал головой, буркнул: «Дурдом какой-то», – после чего возобновил лекцию.

Настя была с ним согласна. Последнее время вокруг и впрямь царил пресловутый «дурдом». Что в жизни, что в мыслях, где Ратмир упорно не желал оставлять насиженное место первого возлюбленного, а Крис все болтался в печальной «френдзоне», но старался оттуда выбраться. Порой Настя звонила Нике, которая проходила реабилитацию в каком-то санатории, но чувствовала, что подруга не на ее стороне. Поэтому блондинка чаще мучилась сомнениями и угрызениями совести на тему: «ты динамишь классного парня и ведешь себя как собака на сене».

Наконец лекции, сегодня тянувшиеся липкой жвачкой, подошли к концу. Перекинув светлый кожаный рюкзачок через плечо, Настя поспешила к выходу, одновременно набирая на телефоне сообщение Крису о том, что она освободилась.

– Насть!

Девушка замерла посреди коридора, словно ее заморозили заклинанием. Наконец, медленно и с несколько напряженной улыбкой повернулась. К ней подходил Ратмир: как всегда красивый, с картинно растрепанными светлыми волосами, которые так интересно контрастировали с темно-карими глазами.

– Ты же была на первых парах?

– Угу. – девушка уткнулась взглядом куда-то в район его темно-зеленой джинсовой рубашки. Острая влюбленность прошла, но остатки чувств по-прежнему продолжали жалить исподтишка.

– Дай списать, а? – парень зевнул, тряхнув головой. – У тебя у единственной почерк нормальный.

– На пары ходить надо. – не выдержала Настя. Она продолжила путь к видневшемуся впереди выходу, на ходу нащупывая в рюкзаке тетрадь. Ратмир шел рядом, то и дело провожая взглядом особенно симпатичных студенток. Когда-то Настя болезненно реагировала на подобные выходки, теперь же лишь грустно усмехнулась. Нет, пора окончательно выздоравливать от первой любви, она оказалась фарфоровой куклой с глиняными ногами.